– Здравствуй, дорогая, – сказал он спокойно, но глаза мстительно щурились, желтые зубы проглядывали из-под ухмылки. – Давно не виделись.

– Верно, – девушка сглотнула, вспомнив все их предыдущие встречи, как он смаковал собственное говно, как заставлял ее с аппетитом пожирать член из темного шоколада, как приходилось унижать его польскими матами и чувствовать вину за всех женщин мира, а после тихо ненавидеть себя до бессилия.

Мужчина хмыкнул и поелозил на стуле.

– Что нового расскажешь? Как твой молодой человек?

Сперва хотелось ответить: «Прекрасно», ведь Зайкин обычно чувствовал себя хорошо, а после вчерашнего фестиваля наверняка был счастлив, но девушка отфильтровала мысли.

– Никак, нет у меня молодого человека, – эта правда наводила легкую тоску, но модель подняла бесстрастный взгляд на мембера и улыбнулась.

Все паузы с ним казались до зуда неловкими, особенно под пристальным взглядом.

– Я сначала думал, ты прекратила совсем. Но интуиция подсказывала, такие, как ты, не бросают.

Слова были книжными, а акцент славянским, потому понимание приходило не сразу. Модель уже отвыкла от его одновременно грамматически правильной и фонетически невыносимой речи.

– Я стал тебя искать. Как брошенный щенок хозяйку. Бегал по всем сайтам, по всем профилям, много времени провел за этим занятием. Ты даже никнейм сменила.

Морщины на лице выразили презрение. Пальцы сцепились плотнее. Уродливые круглые костяшки выпирали неровными бугорками, как затасканные анальные бусы.

– Прости, – выдохнула Карина, не до конца понимая, откуда бралось это чувство вины. – Меня заставили уйти из студии, даже попрощаться не дали.

Веки опустились не до конца. В поле зрения еще попадала его ухмылка.

– Извинения надо заслужить, – прозвучало из динамиков громко. – Что новенького ты можешь мне предложить?

Модель заерзала и опустила глаза. Не хотела ничего отвечать, потому что предлагать ей было нечего, то есть соглашаться на что-то новое для него. Она заранее испытывала тошноту ко всему, что может его заинтересовать.

Вацлав щурился, ждал, хотел вымучить ее ответ, но через минуту отпустил, цокнув.

– Хорошо. Я терпелив. Доставай свое лакомство, – себе уже приготовил на белой тарелке.

Карина сходила за шоколадным членом. И часов пять удовлетворяла его тоску по ней. Зато счет заметно пополнился.

После долгого и очень горячего душа полегчало. Развалившись на кровати, девушка проверила телефон. Жерар писал и звонил несколько раз. Она ему со вчерашнего утра так и не ответила. В сообщениях даже проскальзывало беспокойство: «Ты в порядке? Не заболела? Перезвони, как получится». Уже хотела его набрать от нечего делать, как порыв перебила сестра.

– Ты же помнишь, что у меня завтра важное мероприятие? – в голосе слились претензия и волнение.

– Помню, – спокойно ответила Карина и улыбнулась. – Я приду.

Она давно не слышала, как Полина играет на скрипке. В раннем детстве бесилась на заунывные звуки, когда девчонка только училась, а потом стала наслаждаться. Классическая музыка всегда попадала в настроение, как ни странно.

– Я Кирилла хочу пригласить.

Девушка подскочила.

– Зачем?

– Ну, чтоб посмотрел на меня, – застеснялась Полина. – Только… предки ведь тоже припрутся. Не хочу палиться с ним.

На горизонте замаячила надежда.

– Именно. Не надо его приглашать. Он ведь и так… – она чуть не проговорилась про вчерашнее получасовое свидание, о котором не должна была знать, и сглотнула, – …послушать может. И без концерта.

– Ну, да, вчера специально приезжал, – тон растекся сладостью. – Такой весь занятой, а полчаса для меня выкроил.