– Коммерческая тайна, – ухмыльнулась Карина, пытаясь установить чемоданчик с косметикой вертикально у стены, а то тяжелые бутылки и баночки тянули его вниз.

Сестра погладила коричневую кожу дивана и аккуратно села на разглаженное место.

– Может, Трунов тебя все-таки любит? Раз так запарился.

Старшая раздраженно выдохнула, сдавшись гравитации, и положила чемоданчик спиной на пол. Полине она давно перестала врать об их великой с Труновым любви, в которой деньгам нет места. Трудно было все время говорить о нем с восторгом, прикидываясь влюбленной дурочкой. Актерское мастерство она пока не успела развить до такого уровня. Да и сестренка сама бы все вскоре поняла и еще больше вопросов бы задавала. Родители давно перестали сомневаться, что их с Труновым сближает только секс. Эти странные отношения Карина никак не хотела обсуждать, чтобы не выдать себя, и позволяла всем остальным строить многоэтажные домыслы. Сказать правду ей казалось большим злом. Отношения с мажором, даже коммерческо-сексуальные, хотя бы с натугой в глазах общества сохраняли толику приличия, тем более что настоящие чувства между ними когда-то, действительно, были, по крайней мере, с ее стороны. И что-то до сих пор бултыхалось, с чем она постоянно боролась.

– Любит. Строго по средам и пятницам с семи до десяти, – отшутилась Карина. – И иногда по субботам.

Полина захихикала и добавила.

– Судя по интерьеру, ублажаешь ты его качественно. Поделись секретом.

– Мелкая ты еще такие секреты выпытывать, – возмутилась девушка. – Поднимайся. Ща в магазин по-быстрому и уборка.

Старшая потянула сестренку за руку. Та с неохотой поднялась и пошла за ней к выходу, по пути разглядывая мелочи и детали в убранстве квартиры.

В супермаркете они закупились необходимым для гигиены и уборки и кое-какими продуктами, чтобы было с чем пить чай. Квартира выглядела чистой с первого взгляда. Вещей было мало, а все шкафчики закрытыми. Открытые полки висели только над кроватью, да и те почти пустовали. Обжиться еще предстояло. Но пыль все равно скопилась на горизонтальных поверхностях, да и Карина хотела все хорошенько отмыть после хозяев и рабочих, которые здесь делали ремонт. Брезгливость требовала чистоты. С особой тщательностью она драила ванную, самую важную для себя комнату, а сестренку отправила протирать пыль во всей остальной квартире.

– Кар, мне у Самсоновых надо быть в семь, – предупредила Полина, заглядывая в ванную из прихожей с тряпкой в руках. – У них днюха. Я к ним с ночевкой сегодня.

– А сколько сейчас? – спросила Карина, не отвлекаясь от мытья унитаза.

– Пять уже.

Часы, красные и прямоугольные, с ящиком для ключей, висели на стене рядом с дверью.

– Мне еще умыться и накраситься надо, – давила сестренка.

– Ща.

Минут через десять она доделала то, что хотела. Все основные места казались теперь чистыми и безопасными для пользования. Внутри шкафов и ящиков она решила помыть потом, когда они ей понадобятся. Полина бы все равно больше не помогала, а действовала на нервы.

Карина выкладывала вещи в комод и ящики под кроватью, пока сестренка занимала ванную.

– Я тут подумала, – начала Полина, идя по коридору в полотенце и поправляя мокрые волосы, – а почему ты терпишь Трунова, если, правда, его не любишь? Почему с Зайкиным не замутишь, например?

Девушка закатила глаза. Вопрос казался настолько глупым, а ответ на него – очевидным, что лень было даже языком шевелить. Но сестра, кажется, задавала вопрос искренне и смотрела теперь с неподдельным любопытством. Тонкая фигурка села на диван, положив ногу на ногу. Длинные пальцы прочесывали волосы, пытаясь уложить их ровнее.