— И что вы теперь намерены делать? — тихо спросила я, замирая и стараясь достойно, как и полагается воспитанной иларе, выдержать удар судьбы.

— Опасаетесь, что сдам вас стражам?

Да как сказать… Если он этого не сделает, то тоже нарушит закон.

— А этого нет в ваших планах, илар…

— Альфред Храмс, — представился он.

— Агата Таринс, — отозвалась я.

— Любой другой на моем месте так бы и поступил, илара Таринс. Вызвал стражей или стал бы вас шантажировать.

Я невольно вздрогнула, вспомнив, что совсем недавно здесь находился граф Амдарский. Вот кто точно не растерялся бы и воспользовался бы ситуацией. Хорошо, что папка не попала в его руки, а ведь могла…

— Но вы не станете этого делать, — поняла я.

— Совершенно верно.

— Почему? — ожидаемо сорвался с моих губ вопрос.

— Мне очень сильно нужна ваша помощь.

Я удивленно приподняла брови.

— Ваши рисунки… они живые, настоящие, наполненные незримым волшебством. Может, вы его не чувствуете, а для меня подобная магия очевидна. Я хочу предложить вам работу, илара Таринс, за которую хорошо заплачу.

Судя по всему, не особо законную, а может, даже…

— Ничего неприличного, не волнуйтесь на этот счет, — будто прочитал мои мысли илар Храмс.

Да неужели? И все же упускать так удачно выпавший шанс не хотелось.

— У меня не так много времени, увы. Если уж вы не поможете, никто не сможет...

— Эм…

Я озадачилась еще больше. Даже бояться этого странного незнакомца перестала.

— Простите, я говорю весьма путано и непонятно. Мой друг — сильный маг — несколько лет назад попал под проклятье. Он стал достаточно мрачен и нелюдим. Проклятие тянет из него силы, забирает из души малейшую радость… И я подумал, что альбомы рисунков позволят ему снова почувствовать вкус жизни.

Какое странное решение!

— Но почему именно этот способ вы выбрали, чтобы помочь? Неужели нет других?

Мужчина думал долго, рассматривая меня и, видно, подбирал правильные слова для объяснения.

— Иногда рисуя картину и с чистым сердцем отдавая ее кому-то, можно изменить чью-то жизнь. Во времена, когда магия встречалась не так редко, как сегодня, и еще существовали драконы, подобный способ годился даже для того, чтобы снять проклятие, — ответил он, склонив набок голову.

Подобное, конечно, выдумки, но… этот незнакомец так отчаянно в них верит, что, если бы не мудрость, таящаяся в глубине глаз, сочла бы за безумца.

Но и в том состоянии, в котором я садилась за холст, для меня крылось самое настоящее волшебство. Краски сияли, манили, преображали не бумагу, а мир вокруг. И меняли меня. Каждый раз. По чуть-чуть. Так что да, я ему поверила.

— То есть вам нужна художница? — поняла я, выныривая из своих мыслей.

— Именно. И желательно та, в ком не проснулась магия и которая не попала под надзор стражей.

Я вздохнула, прикусила губу.

— Вы сами заметили, однажды мой дар может раскрыть новую грань. И малейшие колебания…

— Я гарантирую вам защиту от стражей. Они не почувствуют вашу магию, когда она появится, даже если будут находиться в паре шагов от вас.

И вот тут я по-настоящему испугалась, понимая, что впутываюсь в нечто опасное, сомнительное и явно нехорошее. Желание рисовать свободно и не бояться за свою жизнь было так велико, что хотелось согласиться, но… я не могла.

— Я…

— Условия работы следующие, — словно не заметив моего состояния, деловито продолжил мужчина. — Вы будете определенное время проживать в доме моего друга на полном обеспечении и не покинете его, пока не создадите альбомы с рисунками. Их количество мы обговаривать не станем, я оставлю на ваше усмотрение, так же, как и содержание ваших работ. Можете дать волю фантазии, у вас это неплохо получается.