Ругая себя, Лекси прошла следом за Анной в комнату и замерла. Ее бывшая спальня. Только переделанная так, что ничего не осталось знакомого.

— Спасибо, — поблагодарила она горничную, — можете идти.

А сама закрыла дверь, прислонилась к ней и осмотрелась. Когда-то здесь была уютная спальня со светло-ореховой мебелью и толстым ковром. Теперь же окна скрылись за толстыми портьерами цвета кофе с молоком, пол был затянут ковровым покрытием с ромбовидным узором, а в алькове расположилась кровать размера «кинг-сайз» под бледно-золотистым покрывалом. Плюс расписанный потолок в той же бежево-золотистой гамме, множество точечных светильников, и два огромных разлапистых кресла рядом с низкой кушеткой, обитой той же тканью, из которой шили покрывало.

Здесь уже стоял открытый чемодан, вещи из него перекочевали в гардероб. Надо, наверное, было позвать кого-нибудь и велеть оттащить его в кладовую. Но Лекси просто запихнула его под кровать, а сама подошла к портьерам и отдернула их в стороны.

Тут был выход на широкий полукруглый балкон, где стояла изящная скамейка и несколько развесистых карликовых деревьев в темных горшках.

Лекси вдруг стало душно в комнате. Настолько, что она открыла двери на балкон.

И почти сразу услышала капризный, хотя и тихий голос Флер:

— Зачем ты ее позвал?

Лекси мигом насторожилась, потом опустилась на корточки и осторожно выглянула наружу.

Соседнее окно было распахнуто в честь изумительно теплого вечера. В воздухе разливался аромат ночных цветов, пели какие-то птицы. Уже почти стемнело, и вокруг особняка тут и там загорались фонари.

А Лекси стояла в не самой удобной позе и слушала.

— Это было желание твоего жениха, — послышался голос отца, — тем более он правда читает ее книги.

— Можно же было что-то придумать. Сказать, что она умотала далеко. И вернется не скоро. Или что она болеет.

— Какая тебе разница?

— Такая! – взвизгнула приглушенно Флер, — Она все испортит. Ты же знаешь. Как скажет что-нибудь или еще хуже, возьмет и оденется так, что нам краснеть придется. Причем сделает это чисто из вредности.

— Не сделает. У нас с ней уговор. А ты успокойся и приведи себя в порядок.

— Я не хочу сидеть с ней за одним столом. Она нас оскорбила еще тогда, когда…

— Заткнись! – голос отца оказалась волшебное воздействие: Флер действительно заткнулась. Арман же спокойно продолжил:

— Соберись, улыбнись и отправляйся к Алану, которого развлекает твоя мать. Он хочет увидеть всех ближайших родственников – он это получит. Она же уедет рано утром, как и договаривались. А ты будешь готовиться к свадьбе.

— Только не говори, что она будет и там!

— Мы что-нибудь придумаем.

Ну тут дальше нечего было слушать. Лекси медленно отползла назад и выпрямилась. Вовремя – в дверь осторожно постучались.

— Войдите, — Лекси отряхнула джинсы, хотя на полу не было ни пылинки.

Оказалось, к ней пожаловала мама. Все с тем же несколько растерянным выражением красивого лица.

— Лекси, я хотела спросить…

— Что? – получилось несколько грубовато, хотя не специально. Просто в груди всколыхнулась уже застарелая обида. Ладно отец, у него в голове всегда был компьютер, а вместо сердца – калькулятор. Ладно, Флер, которую нещадно баловали с детства, потому что родилась она довольно болезненной и капризной в отличие от спокойной и крепкой Лекси. Но мама то! Почему она отвернулась тогда, когда семь лет назад ее старшей дочери пришлось бежать. Почему она решила тоже вычеркнуть своего родного ребенка из памяти? Неужели деньги оказались важнее?

Лекси тогда долго ревела от обиды. А потом внутри словно что-то окаменело. И теперь вот это старое чувство лишь лениво заскребло в груди.