– Леха, – услышал он за спиной, когда уже достиг входных дверей.

Сделать вид, что не слышит, Земских не мог, голос прозвучал чуть ли не над ухом, поэтому обернулся.

– Ты куда помчался? – спросил Валера Фомин, коллега и друг, который передвигался тихо, как ниндзя. И это при том, что весил больше ста кило при росте метр шестьдесят восемь.

– Домой.

– Ты же говорил, что сегодня у тебя весь день расписан, а сейчас только начало шестого…

– Перенес вечерних пациентов на другой день.

– Что-то случилось? – забеспокоился Валера, и два его подбородка заколыхались. Фомин был тучным, но невероятно подвижным. Он грациозно ходил, прекрасно танцевал, а его полное лицо красноречиво выражало каждую эмоцию. И работали при этом не глаза или рот, а, как ни странно, скопления жира.

– Все нормально, Валер, я просто устал… – Леша похлопал друга по плечу.

– Да, выглядишь неважно. Я всегда говорил, что ты много работаешь.

Это было действительно так. Большую часть жизни Земских проводил в клинике, а в свободное время изучал медицинские журналы. Если хотел расслабиться, шел не в бар или на футбол, как Фомин, а на иглоукалывание. В отпусках бывал редко. И из двух недель, что брал, в безделье проводил от силы дней пять, остальное время учился чему-то новому на курсах и тренингах. С женщинами знакомился там же. Почти все пассии Леши были из медицинской среды – докторами, сестрами, массажистами. Последняя – травником. Ни с одной отношения не продлились дольше года. Женщинам становилось скучно с Земских. Он был слишком положительным: не пил, не курил, не развлекался, никогда не повышал голоса, не конфликтовал, не пытался надавить. В общем, то, что сперва привлекало в нем, впоследствии начинало раздражать. Девушки недоумевали, как этот мужчина может быть таким идеальным. Он же не робот, он человек! Причем самец. Он должен изредка позволять себе излишества: выпивать пару фужеров шампанского на Новый год, в отпуск отправляться с друзьями на охоту, стучать кулаком по столу, когда его изо дня в день кормят пережаренной яичницей, ревновать свою даму к другим и драться за нее, если она уходит. Земских же не изменял любимому морковному соку, медицине и своему спокойствию. Все избранницы Алексея принимали его непоколебимость за равнодушие. А редкая женщина потерпит, если к ней равнодушны. Поэтому подруги уходили от Леши и искали себе менее идеальных, но более живых партнеров.

Последняя, травница была лучше предыдущих тем, что походила на него. Такая же непьющая, спокойная, если не сказать бесстрастная в быту, но увлеченная своим делом. Идеальный вариант для Земских. Он даже подумывал о том, чтобы завести с ней детей. Но…

Детей у него уже не будет! Ни с травницей, ни с какой-то другой женщиной.

– Лех, ты вечером один? – услышал Земских голос друга. – Или с этой своей?.. Все забываю, как ее зовут.

– Оксана. И она в командировке. Так что вечером я один, а что?

– Пусти товарища на пару часов футбол посмотреть. Знаю, ты не любитель, но я тебя не буду беспокоить. Подключу наушники и закроюсь в комнате с пивасиком и фисташками.

– У тебя сломался телевизор?

– У меня сломалась личная жизнь, и ты это знаешь.

Да, Земских знал. Валера месяц назад разъехался, но пока не развелся с женой и теперь обитал у мамы, очень пожилой и странной женщины. Своим жильем, хотя бы съемным, не обзаводился в надежде на то, что его брак можно спасти.

– Мать с утра до вечера смотрит то сериалы, то новости, – продолжил Валера. – К телику не подберешься.

– Есть компьютер.

– Да это не то! Нужен большой экран. Как у тебя. – У Леши был не просто большой телевизор – огромный. С «живым» изображением. Он всегда покупал дорогие вещи, даже если ими почти не пользовался.