2012 г.
Нью-Йорк
«Нью-Йорк… Какая утра нежность…»
Нью-Йорк… Какая утра нежность,
Бульваров, авеню безбрежность,
Фонтанов звонкая капель
И соловья спросонья трель.
Здесь по деревьям белки скачут,
Утята на прудах судачат,
И с океана свежий бриз
Росу роняет на карниз.
Причудливость любых фантазий,
Религий – рой многообразий.
Нью-Джерси это иль Бродвей –
Ты здесь не негр и не еврей,
Ты не мулат, не мексиканец –
Ты просто здесь американец.
Не выделяется никто:
В чалме, кроссовках иль манто.
Здесь всё громадно, всё – размах,
Бескрайность побеждает страх
И притупляет боль и чувства
Непревзойденностью искусства –
Искусства жить, творить, блистать,
Искусства под знамёна встать
Капитализма и прогресса,
Предпринимательского стресса.
Лифты снуют по небоскрёбам,
Портье склоняются к особам,
Скрываясь в зеркалах дверей
Под глянцем собственных ливрей.
Звучит признательность в приветах,
А чаевые – не конфеты,
И не желание урвать,
Ведь с них нельзя налоги брать.
Но старый теоретик Маркс
Мечтал об обществе для масс
И поголовно общем счастье,
Ну, скажем, с самого зачатья.
Он думал, знал и предрекал,
Когда с кухаркой сладко спал,
Не по законам раввината,
О роли пролетариата.
Известно, что труд стоит денег,
Не важно, центов иль копеек,
А Маркс, возможно, смел шутить,
Желая деньги отменить
И всё свалить на богатеев,
Экспроприаторов – злодеев.
Рождён ты, скажем, от доярки –
Тебе готово место в банке.
Гуляй, мочись, мочи других,
Но не подумай, что Маркс – псих.
Зятья и дочки уверяли:
За ним не знали аномалий.
Но если ты хозяин лавки,
Всю жизнь протопал у прилавка,
Сыры кромсая с колбасой,
Обильно смоченных слезой –
Слезой трудов, обид, лишений,
Клиентов грубых поношений,
И для семьи на склоне лет
Сливной обстроил туалет
(Сугубо личный и с биде),
Не предвкушая о беде,
Согласно Маркса толкований –
Не дремлет ушлый пролетарий.
Мечты слезами не унять,
Тебя придётся уплотнять,
И унитаз твой персональный
Вдруг превратился в коммунальный,
В биде засолят огурцы –
«Трудмассам» не нужны дворцы.
А зеркал бронзовые рамы
Заменят «Манифест» с «Программой».
С кем жить: с врачом, иль белошвейкой? –
Решает только партячейка.
Откуда рой таких идей,
Где почерпнул их чародей:
То ль в древних пантеонах Рима,
Иль у стены Иерусалима,
Внимал ли виршам Ватикана,
Или премудростям Корана?
В читальнях Бонна и Берлина
При свете лампы с керосином
Ночь напролёт под шум дождя
Склонялась голова вождя
Всемирного пролетариата
С лицом простого адвоката
К работам энциклопедистов,
Историков, экономистов.
И с терпеливостью Христовой
Он перекраивал основы
Мировоззрения людей.
Отшельник мудрый иль злодей…
В материю, лишаясь страха,
Поверил он; от Фейербаха
Событий ход ввести в закон
Был мудрый Гегель привлечён.
А дети Маркса – все девчонки,
И не хватает на пелёнки,
Друг Энгельс часто выручал
И кредиторов ублажал.
Плывут над континентом стоны –
Свои внедряет Маркс законы,
И от предчувствия баталий
Вставные зубы скрежетали.
«Отжил капитализм свой век!
На баррикады, человек!» –
Тряс бородою в пене бредней
О стадии его последней.
Писал с усердьем «Капитал»,
Прудона раскритиковал,
Ценил парижских коммунаров
Для разжигания пожаров.
А где-то там, в России дальней,
Другой и тоже гениальный
Продолжил путь борьбы, свободы
И, не смотря на все невзгоды,
Аресты, ссылки и гоненья,
Поставлен не был на колени.
В петле он брата потерял
И отомстить всем возмечтал.
И в этой мести лютой, страстной,
Сплотил авантюристов в касту…
Купе вагона, броневик…
А в остальном солдатский штык,
Добив законы и культуру,
Заложит камни диктатуры,
И пролетарский произвол
Забьёт России в душу кол.
Пойдут этапы до Сибири,