– Знакомьтесь, Верона, – представил он лошадь и добавил с ухмылкой: – Она тоже с норовом, как и ты! Сиди здесь тихо. Близко к ней не подходи, зашибет. Как все разъедутся, я тебя выведу.

Катерина вспомнила, как забилась в угол и принялась ждать. И именно тогда решила коротко подстричься и научиться драться.

Катя прогнала прочь надоедливые воспоминания и уткнулась носом в макушечку малышу. Племянник пах молочком и казался таким сладким. А маленькая улыбка беззубого рта разом прогнала прочь все беды и печали. Сердце оттаяло, а душа согрелась.

Ребенок сучил ножками и радостно гулил, а она гладила его по животику и пела песни. Первое, что пришло в голову. «Спят усталые игрушки» сменялась «Ленинградом», а песня о Крокодиле Гене плавно перешла в «Шоу мастгоу он» Квинов. Малыш хватался ручонками за пальцы тетушки и весело смеялся.

– Хочу себе такого же, – прошептала она, гладя племянника по грудке, – конечно, не от Феликса и уж точно не от Плотвичкина. Лучше из донорской спермы. Только мой ребеночек, – но стоило подумать о неведомом доноре, как тут же перед глазами предстало лицо Марата Алтаева.

«Может, Феликс наврал? – с надеждой вздохнула она, но отбросила эту мысль. – Но в том, что касается работы,Сарычев всегда предельно честен. И прекрасно понимает, что его слово стоит денег. Больших денег».

Катерина тяжело вздохнула и, поцеловав ребенка, принялась рассуждать:

«А какая разница, наврал Феликс или сказал правду? Это ничего не меняет. В любом случае замуж мне за «Виталю» не выходить, детей с ним не крестить. От любого из людей Корнеева нужно держаться подальше. Даже если Алтаев занимал в ОПГ самую ничтожную должность. В память о папе я обязана выкинуть этого человека из головы. На свете полно мужчин без криминального прошлого».

Катя чмокнула малыша в одну пяточку, потом в другую и очень удивилась, когда в комнату заглянула Алиса.

– Собаки такие смешные, – захихикала дочка и добавила серьезно: – Мама, я хочу братика или сестричку. Помирись с папой!

– Я уже объясняла тебе, малыш, – терпеливо заметила Катерина. – Мы с твоим отцом больше не любим друг друга, поэтому решили жить отдельно. Но мы оба твои папа и мама, и наша любовь к тебе осталась неизменной.

Алиса недовольно поморщилась.

– Отговорки! – прошипела она. – Ты обещала провести со мной весь день! А вместо этого валяешься с Кирюшкой…

– Он такой сладкий, – улыбаясь пробормотала Катя. – Разве тебе не нравится?

– Нет, – фыркнула Алиса. – Но ты могла бы жить вместе с нами и нянчиться с собственными детьми, а не с чужими козлятами.

Катерина, изумленно глядя на дочь, села на кровати, разгладила волосы и, увидев в дверях пораженную невестку, резко подскочила и вывела Алису прочь из комнаты.

– Маленькому ребенку нужна тишина, – попыталась объяснить она.

– А я нуждаюсь в тебе, – пробурчала Алиса. – Папа говорит, что ты никого кроме себя не любишь. И мы тебе не нужны…

«Вот спасибо, Сарычев, – мысленно усмехнулась Катерина. – Знаешь,с какого бока зайти, чтобы ударить побольнее. Стратег хренов!»

– Я плохо себя чувствую сегодня. Ночь не спала, – попыталась она образумить дочку. – Какая разница, где нам с тобой проводить время? Разве в торговом центре интереснее, чем у Глеба? Ты же любишь возиться с щенками.

– Я хотела пройтись по магазинам. Думала, ты купишь мне новое платье! А вместо этого сижу как лохушка на собачьей ферме!

– Алиса, – цыкнула на дочку Катя. – Успокойся, пожалуйста.

Но девчонка, расплакавшись, выскочила вон из комнаты. Хлопнула дверь. Подойдя к окну, Катерина увидела, как девочка, достав из кармана джинсов сотовый, суетливо бьет пальцем по клавишам. Алиса отошла в сторону, наклонила голову. И матери из окна не удалось разглядеть выражение ее лица. Но по поникшим плечикам