Дальше было как в кино. Прям выход царя - батюшки из царского поезда на перрон в городе Таганрог.

У Платона Валерьевича оказался не один охранник, а целая орава, поджидавшая на выходе из ресторана. И эта орава окружила нас, заслоняя мощными телами от вражеских пуль. Правда, никаких врагов поблизости я не углядела, но что я понимаю в красивой жизни миллионеров? А вот Манюня признаков удивления не подавала, напротив, вид дочери говорил о том, что для нее происходящее было привычным. И мне снова захотелось двинуть Платону Валерьевич по, извините, яйцам.

Гулять мы пошли на бульвар. Собственно, сам ресторан располагался на бульваре, нам только пришлось перейти дорогу и выйти на тенистую аллею. Я еще раз оглядела охрану и с трудом сдержалась от ехидной ухмылки, что не ускользнуло от Платона Валерьевича. Нет я понимаю, что его положение обязывает и почти наверняка есть насущная необходимость в таких мерах безопасности, но (и пусть меня сочтут плебейкой) для меня происходящее выглядело чересчур. Мужчина сжал и без того узкие губы, подозвал одного из охранников и выдал какие-то распоряжение, после чего толпа мужиков в костюмах вокруг нас рассосалась и дальше мы пошли втроем.

- Ой, - обрадовалась Манюня, - там палатка с мороженым. Я сбегаю?

Я кивнула и полезла в сумку за кошельком, но мужчина меня опередил. Достал из портмоне купюру и протянул ее моей дочери.

- Вам какое? - уточнила Манюня.

- Я не буду, - тут же открестился Платон Валерьевич.

- Ма, а ты?

- Я тоже не буду.

- Ты же любишь? - удивилась дочь.

- У меня горло побаливает, - на ходу сочинила я. Не говорить же дочери, что мороженое совершенно не сочетается с серьезным разговором, который, я надеюсь, состоится сейчас.

Манюня покачала головой, наверняка собираясь вечером приготовить мне теплое молоко с медом, и побежала за лакомством.

- Давайте присядем, - предложил мужчина, указывая на скамейку.

И когда мы устроились, достал портсигар, взглядом спрашивая у меня разрешения, дождался моего кивка и сказал:

- А теперь давайте поговорим.

3. 3

Да, поговорить нам необходимо. Только как общаться с тем, от кого тебя тошнит? Чтобы не плюнуть ему в лицо, я отвернулась, выискивая на аллее дочь. За спиной щелкнула зажигалка, потянуло густым табачным дымом. Судя по запаху - сигареты у него под стать всему остальному - дорогие и очень хорошие.

- Ваша дочь очень похожа на вас.

Как раз в этот момент Манюня подошла к тележке с мороженным и застыла, разглядывая прилавок. Выбирает. По опыту знаю, что это надолго.

Манюня обожала мороженое. Будучи маленькой, она часто болела. От отца ей досталось слабое горло и ангины были нашими верными спутниками, пока я не начала регулярно вывозить дочь на море. Морской воздух творил чудеса - дочь стала болеть не чаще одного раза в год. Но даже тогда я опасалась кормить ее холодным лакомством. Мороженое растапливалось до состояния супа. Потом я придумала взбивать в миксере творог со сметаной и сахаром, называя это блюдо «творожное - мороженое». Лет до десяти Манюня искренне считала что именно это лакомство и есть настоящее мороженое.

- Красивая и умная, - добавил мой собеседник, врываясь в мои воспоминания.

Я повернула голову, готовая то ли сказать что-то нелицеприятное, то ли вообще стукнуть сумочкой по голове. Платон Валерьевич задумчиво смотрел на Манюню, вот только в его взгляде совсем не было ни любования хорошенькой малолеткой, ни похоти. Потом он перевел взгляд на меня и выражение глаз изменилось. Да, теперь в его глазах читался однозначный мужской интерес. Не поняла, это что такое?