Но озвучить свои мысли вслух значит обидеть мужчину. Он, разумеется, не дурак и сам все прекрасно понимает. Но одно дело понимать, совсем другое дело принять. А уж услышать от понравившейся женщины, что он ей ни на фиг не сдался … Нет, я, пожалуй, придержу свою правду при себе.

- Я ведь иду с вами, - сказала ему. - В отель. Так какая, по большому счету, разница, почему я рядом? Или вы не чужды мужского самолюбия?

- Как выясняется, не чужд.

- Разумеется, вы мне нравитесь, - не моргнув глазом, солгала я.

Не знаю, поверил ли мне Гаев, но ничего не сказал. Перехватил мою руку, снова пристраивая ее на свой согнуты локоть, и мы продолжили путь.

6. 6

Ждете, когда начнутся эротические сцены? И напрасно. По моему глубокому убеждению, эротика возможна лишь там, где есть чувства. Нет, не те что про свадьбу, кучу детишек и любовь до гроба. Точнее, не только те. Эротика же это желание близости, сбившееся дыхание, прикосновение губ, пальцев, языков, движение ресниц и острое, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Но по порядку. Отель, куда меня привел Гаев, оказался вполне себе респектабельным. Я не секунды не сомневалась, что тут не сдают номера «на час». Нет, это совершенно другой уровень. И даже если тут и встречаются любовники, то это такие … любовники, о которых, замирая от волнения, читают в желтых газетах все домохозяйки страны. Вот и я сподобилась.

Мы поднялись в номер, охрана осталась внизу. На мгновение мне показалось, что один из охранников, видимо самый доверенный, сделал попытку двинуться за нами, но Гаев дернул уголком рта, и тот остался стоять на месте. Вот и отлично.

Пока мы поднимались на лифте, я пыталась найти в себе внутреннюю проститутку. Что это такое? Ну как, я ведь впервые в жизни шла в номер с мужчиной, к которому у меня не было абсолютно никаких эротических чувств. Я, признаться, и сама уже не знала, что чувствую к Гаеву. Еще пару дней назад я его ненавидела, причем настолько сильно, что приходилось сдерживаться, чтобы не вцепиться в его лощеную физиономию. После, проанализировав ситуацию и изучив досье, которое у меня было на Гаева, я стала сомневаться: а правда ли, что он испытывает в Манюня интерес эротического характер? Все, что я видела и читала о нем, перестало вязаться с моим же представлением о богатом и развратном сластолюбце, нацелившемся на юную девушку. Но и понять: зачем же в таком случае Гаеву нужна совершенно чужая двадцатилетняя девочка, была не в состоянии.

А сейчас мне предстояло заняться сексом с этим непонятным и несимпатичным мне мужчиной. Да не просто, извините за грубость, раздвинуть ноги и полежать так с полчасика, а принять активное участие в процессе, да такое, чтобы Гаеву понравилось. Значит, нужно как-то настроиться, потому что это на словах просто, а поди, сделай. Но, как говорится, отступать некуда.

Номер был … да что я вру, не успела я рассмотреть номер, не до того стало. Не успели мы войти, как Гаев решительно взял меня за плечи, чуть встряхнул и прижал к закрывшейся двери.

- Наша сделка в силе? - спросил, внимательно изучая мое лицо.

Очень хотелось передумать и, поджавши хвост, трусливо сбежать, а там - будь, что будет. Наверное, можно же найти и другое средство? Но Манюня … Нет, не могу я так рисковать своей девочкой. Она маленькая, наивная и доверчивая. Ей совершенно нет места рядом с этим сильным и мрачным человеком. Пришлось срочно брать себя в руки.

- В силе, - ответила, не отводя глаза.

И он меня поцеловал. Сильно и уверенно. Только вот никаких мурашек или там бабочек в животе у меня не запорхало. Я лишь отстраненно подумала, что опыта у Гаева в любовных делах, по всей видимости, предостаточно.