– Мы с доктором спасли тебя. Доктор, отойдём на два слова. – Филипп потянул Виктора в сторонку и зашептал на ухо: – Старина, мы поедем домой, пока народ не повалил. У меня море отгулов накопилось за эти дни… и у тебя тоже.

– Я провожу.

Они бежали из лаборатории, как преступники, взломавшие сложный банковский сейф, и сейчас мечтали скрыться с добычей. Да так, собственно, и было. Филипп держал на руках сокровище, перед которым меркли все деньги мира, Ксюшин голосок звучал музыкой. Господи, какое счастье!

Филипп давно не помнил дом таким пустым и тихим: не слышно голоса Лики, не взвизгивает радостно Илюшка, не урчит Люси, не доносится гул робота-уборщика, натирающего пол, молчит посудомоечная машина. И Ксюша почувствовала что-то непривычное, замерла на пороге и принюхалась.

– А где мама? Её нет давно, в доме не пахнет мамой.

– С братиком на даче. Я позвоню, они сегодня же приедут, – весело объяснил Филипп, не удивляясь словам: «В доме не пахнет мамой».

Понятно, что не пахнет. Не чувствовалось аромата Ликиных любимых духов и шампуня, нет запаха свежих булочек с корицей и изюмом, которые она так часто пекла.

– Ксюшенька, тебе надо одеться, пойдём в твою комнату.

Он пропустил дочь вперёд и с удовольствием заметил, что она прошлёпала босыми ногами в правильном направлении, вверх по лестнице, и распахнула вторую дверь слева. Поздоровалась со своими игрушками, называя каждую куклу по имени, немного покапризничала, выбирая одежду: «Хочу быть красивой, когда приедет мама!»

Филипп на скорую руку порезал салат, сделал тосты и пожарил глазунью. Ксено-животные после освобождения из резервуаров всегда много ели, потом аппетит слабел.

«Проголодалась, – подумал он, украдкой наблюдая, как дочь управляется с хлебом и яичницей, не подозревая, что это первая еда в её жизни. – Надо будет кормить маленькими порциями, хоть по крошке. Нельзя допустить, чтобы она чем-то отличалась от нас».

– Мама будет меня ругать, – вдруг погрустнела Ксюша.

– Да за что? Поверь, она будет очень рада, что ты жива и здорова.

– За то, что я без спросу купалась в бассейне и чуть не утонула.

– А ты помнишь, как это случилось? – осторожно спросил Филипп, отложив вилку.

– Я нечаянно заплыла, где было глубоко… испугалась…

Он усадил дочку к себе на колени, погладил слегка дрожавшей рукой по голове, поцеловал русую макушку.

– Никто не будет тебя ругать, золотко.

– Там, в больнице, мне всё время снилось, что я русалка.

– Да ну? С рыбьим хвостиком?

– С ножками. Я всё время плавала в аквариуме и могла дышать, – начала рассказывать Ксюша. – Там был прекрасный принц… два принца. Только они были старые.

– Старые принцы? – улыбнулся Филипп. – И что же с ними было потом?

– Ну, может, не совсем старые… как ты.

– Значит, я не совсем древний! – Он едва сдержал смех. – Вот спасибо, дочь, открыла мне глаза!

И неожиданно догадался: Ксюша запомнила созревание в резервуаре, а также их с Виктором – принцев. Да уж, принцы…

Лика примчалась сразу же, как только Филипп позвонил. Ксюша первой увидела подъехавшую к воротам машину, вскрикнула, сорвалась с места и выскочила в дверь.