— А дальше что? — спрашиваю со скепсисом в голосе.

— Попрыгаю до дивана.

— Ладно, дверь открой, и потом отпущу.

Она недоверчиво смотрит в мою сторону. Киваю подбородком на закрытую дверь, поторапливая.

— Давай, Покровская. У меня ещё масса дел, а я принцем подрабатываю.

— Тебя никто не просил, — бубнит она себе под нос и поворачивает ключ в замке. — Всё, ставь.

Ага, сейчас.

Ничего не отвечаю — ногой открываю дверь. И захожу в маленькую, но уютную квартиру, окончательно вторгаясь в мир Насти.

19. Глава 19

Глава 19

Настя

Упёртый баран, который всегда поступает по-своему, даже если говоришь ему, как надо.

Без приглашения заходит в нашу двухкомнатную квартиру. В наш маленький мир.

Я вся напрягаюсь. Этого я не хотела сильнее всего. Чтобы он знал, как мы живём. Видел созданный здесь уют.

У нас тоже могло быть такое место, пропитанное любовью. Но…

Я даже осудить его не могу. После того, что узнала, возникает только жалость. Поэтому я смягчилась и не могу на него злиться.

Потерять долгожданного ребёнка… тяжело.

И все равно как-то не по себе рядом с Волковым.

Избегаю женатиков и не хочу проблем.

— Всё-всё, отпусти меня, — бью его по плечу. Как раз в этот момент из гостиной и по совместительству нашей с малышкой спальни слышится нежный голос Маши, нашей няни:

— Софушка, мамуля пришла. Сейчас покормит тебя, и ляжешь баю-баюшки…

В коридоре появляется девушка с Сонечкой на руках. В меня сразу же летит недовольный взгляд. Потому что я задержалась на три часа. Пока пробки до больницы, пока рентген и осмотр врача… А ведь ещё дорога обратно… Я сильно задержалась, а у неё, кажется, была работа и у других детей.

Дико стыдно.

— Прости, Маш, — всё ещё пребывая на руках у Гордея, извиняюсь, — что так внезапно. Я заплачу за все проблемы!

— Всё нормально, — отвечает вроде беззлобно. — У меня после вас никого не было, отменилась только прогулка с парнем. Только Сонечка голодная. Нам молока не хватило.

— Да-да, — тут же спохватившись, пытаюсь соскользнуть с рук мужчины. Благо он намек понимает и ставит меня на одну ногу. Хочу взять малышку, но понимаю, что быстрее упаду вместе с ней, чем допрыгаю до кровати. — Машуль, а можно попросить тебя у нас остаться ещё на часик? Я позвоню кое-кому, а то одна не справлюсь…

— Мне бежать надо, — с сожалением произносит. — У самой мелкая дома. Не могу задержаться.

— Давай мне, — слышится твёрдый мужской голос. Поворачиваю голову, а там… Гордей. Снимает с себя куртку, обувь и делает шаг вперёд, вытягивая руки.

Сонечка, до этого просившаяся ко мне на ручки, вдруг застывает. Жмётся к Маше. Но не плачет. Вся напряжённая, сворачивается в клубочек, но не закатывает истерику, когда оказывается на руках у Волкова.

Что-то внутри переворачивается.

Я чувствую себя такой гадиной, скрывая, что у него есть дочь.

Но не могу. Не могу этого сказать.

Но это необычно. Вот так видеть отца и дочь. Вместе.

Много раз представляла это, но не мечтала увидеть.

— Идите, я ей помогу, — кивает Маше на дверь.

— Спасибо огромное! — с благодарностью пробегает мимо меня. Одевается и шмыгает за дверь. А я продолжаю стоять в коридоре в одном пуховике. Отрезвляет голос мужчины:

— Ну, раздевайся и прыгай. У тебя ребёнок голодный.

Я всё это время смотрела за реакцией дочки. Она общительная, никого не боится. И даже расслабляется в широких ладонях Волкова. Смотрит на него пристально, изучая. Вот и сейчас ладошками ощупывает его лицо, а затем неожиданно улыбается.

Подружились…

Не знаю, почему чувствую такое облегчение.

Но я быстро раздеваюсь, аккуратно, вприпрыжку, с помощью Гордея добираюсь до дивана. Сажусь на него и, пока Гордей не знает, что делать с крошкой, и они обмениваются взглядами, звоню Василисе, жене брата. Прошу её о помощи, чтобы сегодня с детками приехала ко мне.