– Знакомься, Зоя, это – мой приятель и по совместительству автор фотографий Аркадий Фролов или просто Фрол, – говорит Олег.

Меня он представляет по имени, никак не обозначая статуса. Это не выглядит странным, поскольку у нас всего лишь второе свидание. Но мне было бы приятнее, если бы он назвал меня своей девушкой.

Мужчины перекидываются несколькими фразами, понятными только им, а потом фотографа окликает молодая пара и он, извинившись перед Олегом и кивнув мне, отходит к ним.

А мы переходим в следующий зал. Там не так многолюдно. Представленные фотографии очень отличаются от тех, что мы видели в основной части экспозиции. На них изображены обнажённые девушки в откровенных позах. Здесь даже воздух пропитан эротикой. Причём настолько неприкрытой, что дух захватывает и кажется, что это я стою голая посреди зала при многочисленных зрителях.

Теряю дар речи. Останавливаюсь, не решаясь продолжить движение вперёд. Все фото очень красивые, но стыд обжигает… Я не готова разглядывать голых женщин в присутствии мужчины! И никакие стринги мне в этом не помогут.

Орлова такая реакция, похоже, забавляет. Он пялится не столько на стены с экспозицией, сколько на меня. А потом наклоняется к самому уху и горячо шепчет:

– Ты реально целка?

Я не знаю, куда деться от ужаса… Вокруг на фотографиях сплошь голые девицы. Очень красивые, но полностью обнажённые. А мной спутник вдруг заинтересовался крайне интимными физиологическими подробностями обо мне, ещё и в такой пошлой форме.

Чистое безумие. Чувствую себя рыбой, выброшенной на берег. Мне катастрофически не хватает кислорода. Я срочно хочу уйти. Немедленно!

Но Олег держит крепко и ждёт ответа. Вдобавок усмехается. Ему весело!

– Ничего, мы это легко исправим, – обжигает ушную раковину очередной пошлостью, так и не дождавшись от меня реакции.

Он сам уже всё понял и вынес мне приговор. Или ему папа рассказал?

Нет, это бред. Во-первых, отец не может знать таких подробностей о моей личной жизни, во-вторых, это как-то совсем низко – обсуждать девственность дочери с посторонним мужчиной.

Ноги перестают держать. Мне бы вспомнить, чему учила Илона. Но мыслей нет, они в глубокой заморозке. Все до единой клетки моего организма поражены паникой.

– Да ладно тебе. Выдохни уже. Подумаешь, сиськи увидела. У тебя свои наверняка не хуже, – Олег пытается меня подбодрить, но добивается обратной реакции. – Идём. Там дальше ещё мальчики есть.

Нет! Нет! Нет! Голых мужиков я точно не переживу!

Но Орлов настойчиво тянет меня за локоть. Упираюсь.

– Или ты идёшь, или я тебя сейчас затащу в туалет и прямо там трахну, чтобы ты перестала думать своей целкой, а включила голову.

Он произносит это совершенно серьёзно. В его голосе ни грана шутки!

– Давай-давай, шевели поршнями. Что ты как старая бабка на лавочке у подъезда? И то, бабки, наверное, полюбопытнее. Они бы бегом побежали смотреть на красивых мальчиков.

“Забитая библиотекарша”, – память подкидывает подходящее сравнение. Это всё, что я вынесла из Илонкиных уроков!

Я не помню, как добираюсь до конца зала. Глаза прячу, не в силах даже мельком взглянуть на то, чем так восхищается Олег. Уверена – он делает это мне назло, просто издевается.

– Ладно, я понял. Сегодня мы идём ужинать не в ресторан, а в клуб, где мальчики танцуют стриптиз. Тебе пора научиться спокойно реагировать на элементарные вещи. Как ты вообще дожила до своего возраста, и твои тараканы тебя не съели?

Мотаю головой. Стриптиз я точно не переживу. У меня и без него передоз!

– Нет? Тогда может быть ко мне в гостиницу?