- Присаживайтесь, - предложила мама, указывая на лавку  у стены. – Руся, это моя подруга, тетя Благиня, и её дочка – Драгомира.

Мамочки, ну и имена у них… Я улыбалась во весь рот, всем своим видом демонстрирую доброжелательность, и не замечая их удивленных взглядов. Мама тоже не ожидала такой реакции и просто вела себя, как обычно: налила им то, что здесь считали чаем, завела пустую беседу о делах в общине.

- Да все хорошо, - скромно отвечала Благиня. – Только и разговоров, что о твоей дочери. Все о ней спрашивают, обсуждают…

Все сразу посмотрели в мою сторону. А что я?! Я вообще без нужды из дома не выходила.

- Сегодня вся молодежь собирается в центре, может, ты тоже придешь? – робко спросила девчушка. Как её? Драгомира, кажется.

- Я? – улыбнулась я, чувствуя, как краснею. Да что происходит-то?!

- Да, думаю, Руся  пойдет, - выдала мама.

- Но, мама! – воскликнула я. Благиня ойкнула, а её дочка испуганно выпучила глаза. Что опять им не так?!

- Нечего тебе дома сидеть, нужно вливаться в коллектив, заводить друзей, - спокойно ответила мама, мрачно смотря на меня.

Я не стала возражать, решив поговорить после ухода гостей. Они, похоже, только затем и пришли, чтобы пригласить меня на это сборище, потому что вскоре откланялись и ушли.

- Что это было? – сдержанно спросила я у мамы.

- У них считается крайне невежливым, когда дети спорят со своими родителями, - пояснила она, а я закатила глаз.

-  Я не хочу туда идти! Я боюсь этих ребят, они странные. Их традиции, устои, правила – все это глупо! Чего они вылупились на меня, когда вошли?

- Здесь не принято женщинам ходить в штанах, - рассмеялась мама. – На меня тоже косо смотрели, когда я приехала, но потом я стала носить юбки, и все нормализовалось.

- На улице зима! Как можно зимой в юбках ходить? – не понимала я.

- В теплых шерстяных юбках и нижних штанах, - пояснила мама.

- Я пойду в джинсах, - твердо решила я. Мама неодобрительно посмотрела на меня.

- Как знаешь, но на тебя будут косо смотреть. Это как если бы у нас мужчина вышел на улицу в юбке.

Представив себе эту картину, мы с мамой вместе рассмеялись.

Ближе к вечеру я начала собираться, чтобы, как здесь говорят, показаться в люди. Мама права, и вливаться в коллектив нужно, но я не буду для этого наступать себе на горло. На улице минус пять, так почему я должна одеваться как старуха? Теплые джинсы, шапка вместо пухового платка, свитер, пуховик и распущенные волосы. Они у меня красивые и длинные, так зачем их скрывать? Мама смотрела на все это косо, недовольно сопела, но напрямую ничего мне не запрещала.

Когда пришла Драгомира, она так и застыла в дверях, увидев меня. Выражение лица у неё сделалось такое, будто её заставили в одиночку забирать из больницы буйного больного и вести его по улице.

- А ты так пойдешь, да? – неловко спросила она, облизнув губы и сглотнув.

- Да, - уверенно заявила она. – У нас все так ходят.

Когда мы шли по деревне, девушка вытянулась по струнке, смотрела строго перед собой и была крайне напряжена.

- А у вас здесь интересно, - завела разговор я. – Правда, очень отстало, мало удобств.

- Да, мы блюдем нравственность, - тихо ответила она, не повернув ко мне головы. – Жизнь в труде помогает хранить душу чистой и избегать грехов.

- Правда? – удивилась я. – А я думала, что запятнать душу может лишь черная магия.

- Нам, простым смертным, она недоступна, - девушка втянула голову в плечи и всем своим видом показывала, что мечтает стать невидимкой. Сначала я не поняла, в чем дело, но потом до меня дошло – метрах в пятидесяти от нас стояла группа парней. Молодые, лет двадцать на вид. Чем ближе мы подходили, тем отчетливее я могла их рассмотреть.