– Ну и где тебя носило? – поинтересовалась Эстер, явно недовольная, что напарник оставил её наедине со скучными бумажками.

Ах, ну да, она же не в курсе его ссылки в некроотдел. А учитывая её горячую любовь к некромантам (за исключением Стэна Фалько), настроение её будет испорчено окончательно.

– Прости, мамочка, не нашлось свободной минуты – сторожил главную драгоценность некромантов.

– Никак самого Гейбриела? – с нарочитым придыханием проговорила она, тут же рассмеявшись.

– Бери выше – Киару Блэр.

Эстер, едва заслышав имя, изменилась в лице тут же. Казалось, воздух вокруг неё нагрелся, а ярко-рыжие волосы, цветом напоминающие пламя, вот-вот готовы вспыхнуть по-настоящему. Это было неожиданно и странно – несмотря на всю нелюбовь некромантов и боевиков друг к другу, Марк не мог припомнить, чтобы напарница так реагировала на кого-то конкретного.

– Сплетничаете про сержанта Блэр? – Марк не успел заметить, когда к ним подсел Ренар. – Она крутая. И красотка. Не была б некроманткой – точно бы женился!

– Не уверен, что она хотя бы догадывается о твоем существовании, женишок, – присоединился и Дэйн, второй рядовой их отряда.

«Да и молод ты ещё, на сержантов заглядываться», – хотелось съязвить Марку. Но потом он вспомнил, что Ренар младше всего на год – магия в нём проснулась в восемнадцать. Не такой уж редкий случай, но стандартной нормой считался возраст от двенадцати до четырнадцати. Часто развитие тормозила нелюдская кровь, и из тех, кто поступал в Академию позже, впоследствии нередко вырастали крайне одаренные маги… Либо такие, как Ренар. Он вот уже второй год не мог получить магистерское звание, но так страстно его хотел, что весь отряд, глядя на его потуги, взялся помогать.

– Не думаю, что гордости всего Темного Круга будет интересен недоучка с зарплатой рядового, – усмехнулся Марк, припомнив платье из синтарийского шелка и бриллиантовую брошку в виде цветка лилии.

– Разве что на одну ночь, – едко заметила Эстер. – Куда уж нам, простым полицейским, до таких особ, как Лейернхарт, лорд-канцлер, Тангрим, Стэн Фалько…

Последнее имя она произнесла совсем уж сердито и обиженно, из-за чего Марку стало её жаль. Среди светлых магов, тем более боевиков, романы с некромантами не слишком одобряются, так ещё и потенциальный ухажер имеет наглость крутить романчик с другой девицей.

– Один высокородный среди нас есть, – напомнил Дэйн, и три пары глаз уставились на Марка. – Эйнтхартен, вы же теперь работаете вместе? Ставлю серебряный на скорую свадебку!

– Который ты можешь сразу отдать мне. – Марк поймал подброшенную монетку и спрятал её в карман. – Жениться раньше тридцати пяти я не собираюсь. Пусть и на такой красотке, как Киара Блэр.

– Так а вдруг уведут? Попадись мне такая девчонка, я бы с неё глаз не спускал.

– Ну вот ты и не спускай, а Марку её не сватай, – окрысилась Эстер. – Не хочу потом выслушивать страдания по этой некромантской шлюхе.

– Не припомню, чтобы я хоть раз тебе плакался о своих бывших.

– Ни одна из твоих бывших не была злобной стервой, меняющей мужиков как перчатки!

– Про злобную ничего не скажу, но напомню тебе, что чуть не женился на твоей сестре. А её по количеству хахалей вряд ли кто-то переплюнет.

Элси Фейергольт – младшая сестрица Эстер, такая же двинутая и ещё более активная. И если с Эстер ему посчастливилось сблизиться после поступления на службу, то с Элси они учились на одном курсе. И даже считались некоторое время парочкой, едва ли не будущими мужем и женой. На счастье Марка, Элси оказалась умной девочкой: едва ей стукнуло двадцать, успешно захомутала какого-то старикана из людишек, так же успешно похоронила его через два года, сграбастала все его денежки и открыла лавку, где теперь торговала модными тряпками. Торговала тоже успешно – благо жилка ей досталась от маменьки, известной купчихи. Во второй раз влезать в петлю замужества Элси не спешила и меняла мужиков по собственной прихоти. У магов вообще довольно свободные взгляды на секс – количество и пол партнеров никого не волнует в принципе, неприлично лезть в чужие постели. Немалую роль играл и резонанс магических сил – случаи, когда два ненавидящих друг друга колдуна сходились, стоило одному собственно поколдовать, а второму постоять рядом, не были редки. Тут уж не до ханжества и надуманного морализма.