– Какие обстоятельства?
Он качнул головой.
– Пока не знаю. Итак, первый несчастный случай: тебя заперли в подвале с тварями.
Глава 11
– Да, подвал, странные глюки. Это мы знаем.
– Нет, Алейдис, так дело не пойдет. Проговариваем слово за словом, факт за фактом, может всплыть еще какая-то информация, – сказал Тайлер.
– Ведешь себя как зануда-отличник, – улыбнулась я.
Мы обсуждали невеселые вещи, страшные, но после смеха, объединившего нас, улыбка так и норовила вернуться. Он хмыкнул.
– Я и есть зануда-отличник. И твой командир.
«Сидящий в опасной близости от меня в моей спальне. И я до сих пор ощущаю прикосновение твоих губ к моим волосам…» Этого я вслух говорить, конечно, не стала.
Я вспомнила, как Веела задержалась, чтобы зашнуровать ботинок, потом я увидела призрак отца, правда, растаявший сразу, как только закрылась дверь. Эйсхард и однокурсники все время думали, что я иду рядом.
– Предположим, что это дар иллюзий, – подвел итог Тайлер. – Князь Лэггер как раз обладает этим даром, мы знаем, что он помогает настраивать полосу препятствий и пространственные карманы с испытаниями.
– Да, но его тогда не было в Академии, – напомнила я.
Эйсхард кивнул, сузив глаза.
– Потом… – Я задумалась. – Потом была записка от неизвестного отправителя с предупреждением, что меня хотят убить.
– Еще одна? И ты, конечно, предпочла промолчать! Больше никогда, Алейдис, никогда, слышишь меня, не скрывай от меня правду!
– Ладно…
– Хорошо! Но только между подвалом и запиской было кое-что еще.
– Что еще? – нахмурилась я, роясь в памяти. – Ничего не было. Отработка в архиве.
– Тебе не показалось странным такое необычное, слишком мягкое наказание за серьезный проступок? Я, честно сказать, ожидал карцера для себя и Ярса: эфор не уследил за желторотиком, другой эфор покрывал преступление, ты едва не погибла. Карцер в таком случае – обычная практика, а вместо этого нас отправляют едва ли не на курорт в архивах.
– Ректор пожалел меня, – предположила я. – Решил, что мы сами себя достаточно наказали…
– М-м… Маловероятно. Ректор рисковал, создавая опасный дисциплинарный прецедент. Так, и чего мы улыбаемся?
– Тай, я не могу, ты мне сейчас напоминаешь нашего мейстера Шоаха. Преподаванием не думал заняться? Зануда-отличник!
Улыбка против воли тронула губы Тайлера, он разглядывал меня, наклонив голову к плечу, чуть-чуть насмешливо.
– Думал, – усмехнулся он. – Если останусь жив после десятилетий службы на границе.
На короткий миг я забыла, что нам не дадут выбирать свою судьбу. Все никак не привыкну, что наши желания больше не имеют значения – один лишь закон для всех одаренных: наша жизнь принадлежит императору.
– Извини…
– В этом мы на равных, Дейрон, не за что просить прощения. Вернемся к ректору Кронту. Не могу отделаться от ощущения, что он отправил нас в архив специально.
– Ректор? Специально? Но там ничего не было кроме кипы старых бумаг с личными делами кадетов. И…
Наши взгляды встретились: мы вспомнили одновременно, и оба произнесли это вслух:
– Документ из секретного архива!
Тайлер кивнул, предлагая мне продолжать.
Я пересказала как можно подробнее все, что успела увидеть: список парней и девушек, у которых во время учебы в Академии не раскрылся дар. Все они умерли вскоре после выпуска из Тирн-а-Тор, прожили не дольше двух лет.
– Моя мама в этом списке. Она умерла, когда мне не исполнилось и года. Папа очень горевал… – Нет, не стану про отца, факты, только факты. – Целитель сказал, что ее выжег нераскрытый дар, что это обычное дело. Но отец не верил. Трудно поверить в смерть близкого, случившуюся так внезапно.