Сглатываю, не в силах отвести взгляд от сбитых в кровь костяшек.

– Настя?!

Прикусываю губу. Стас видит все: и мое заплаканное лицо, и дорожки от потекшей туши, рассыпанные по плечам в хаотичном беспорядке пряди волос. Храбрюсь из последних сил.

– Ни… ничего… – заикаясь, дрожу, как в лихорадке.

Машинально откидываю упавшие на лицо локоны, открывая неосознанно этим вид на саднящую кожу щеки. Смотрю в его глаза молча, а внутри все кричит на разрыв.

Когда Лебедев замечает оставшийся след от мужской ладони на моей щеке, темный зрачок, охнув, сужается. По сильному телу проходит заметная дрожь. Резко отвернувшись, Стас цедит сквозь зубы:

– Убью.

Охаю… Сердце будто сжали в кулаке, потому что знаю – это не угроза, а холодное обещание!

Ловко вынув из кармана брюк бабочку-нож, Стас разворачивает его одним ловким, отточенным до совершенства движением. Может показаться, что в руках у него не смертоносное оружие, а безобидная игрушка. Делает шаг к Кириллу…

– Не подд-хоо-ди, – задохнувшись, умоляет постоялец. Весь осунувшийся и какой-то серый, он потерял от страха полностью человеческий вид.

Меня, словно наполненный доверху сосуд, толчками переполняет безудержный поток ужаса и страха. Страх за Стаса. За себя. За то, что сейчас происходит!

Я словно в клетке, запертая в своих же мыслях, усилием воли стряхиваю с себя оцепенение.

Господи! Он же убьет его… Убьет! Внезапный выброс адреналина заставляет вскочить с кровати. Бросаюсь вперед.

– Стас, – пытаюсь позвать я, но вместо крика получается какой-то хрип. – Стас…

Глава 33

Настя

Обхватив Стаса за стальной торс, переплетаю пальцы в замок. Не пущу!

Я чувствую себя так, словно стою на самом краю пропасти. Один неверный шаг и…

Стук сердца в ушах набирает мощь, как реактивный двигатель, пока на мои судорожно сжатые пальцы не опускается горячая мужская ладонь.

Резко выдохнув, Стас складывает нож. Будто усмирив своих демонов, он загоняет их обратно в клетку.

А потом все, как в тумане…

В комнату вбегает группа быстрого реагирования. Шум. Звуки бьющегося стекла, топот ног, обутых в тяжелые ботинки… Это все будто на заднем фоне и не имеет ко мне уже никакого отношения. Ничего не слышу и не вижу, кроме Стаса. Все стало не важно.

– Не надо плакать, солнышко, – Стас стирает большим пальцем слезы с моей щеки.

В его глазах застыла такая тревога и нежность, что мой подбородок начинает дрожать.

– Все хорошо. Я рядом, – добавляет мягко.

Руки словно налиты свинцом. В голове звенит, а перед глазами рябь. Во всем виновата щедрая порция адреналина, что бушует в крови. Меня только сейчас начало отпускать. Очень хочется, чтобы все это скорее закончилось. Внезапно накрывает такое острое чувство беспомощности, слабости и болезненной уязвимости. Я хочу домой, где могу ощутить себя в безопасности и обнять мою малышку.

Сквозь размытую призму сознания слышу знакомый мужской голос:

– Забирайте!

Кажется, приказы отдает Иван Куралесов. Поворачиваю голову на звук. Так и есть, простое скуластое лицо, сосредоточенные зеленые глаза.

– На выход!

Отворачиваюсь от ничтожества, которое скручивают, поднимая с пола. Откуда-то из глубины души поднимается тошнота. Как же он жалок! Смешанное с омерзением отвращение заставляет поморщиться и еще сильнее прижаться к Стасу. Уткнувшись в широкую в грудь, замираю, едва дыша.

Стас гладит меня по голове, нежно перебирает пряди волос, шепчет что-то успокаивающее.

А я… я не могу говорить! Просто теснее прижимаюсь к нему, уткнувшись носом в плечо, вдыхаю родной запах терпкого миндаля и груши. Лебедев крепко обнимает меня за талию. В какой-то момент, совершенно не обращая внимания на людей, целует в макушку, и я не слышу его тихое: