Вильцев вскидывает голову.

- У нас кончился бензин…

Кирилл смотрит мне в глаза. 

- Машина застряла в сугробе, потому что навигатор показал короткий путь через проселочную дорогу, да, Вась? Которая летом здесь была, а теперь тут заснеженное поле!

- Кирь… - хватаю его за руку и невольно называю уменьшительно-ласкательным вариантом имени, знакомым нам обоим по молодости, потому что знаю, что в гневе Вильцев страшен. - Вон там дома. 

Он передергивает плечами.

Нас всех обдает ветром, перемешанным со снегом.

Кирилл залезает в салон и вытаскивает сначала Алису и отдает ее Василию. Потом Нику и оставляет ее в своих руках.

- Главное детей не заморозить, - говорит он и мы начинаем путь по почти заметенной колее.

Плетусь за мужчинами, утопая в снегу и стуча зубами от холода. Кто бы мог подумать, что поездка с миллионером кончится вот так? Воистину ничто человеческое…

Вильцев идет впереди как ледокол. Как танк. Сейчас он кажется мне несгибаемым.

Меня как маленькое деревце ветром едва ли не швыряет назад.

Гляжу на широкие плечи Вильцева и почему-то возникает такое чувство, что Кирилл справился бы без Татьяны. Тут что-то неправильно. Такой сильный человек как он…

Прикусываю губу. Глупости.

Это просто зависть. Я опоздала на несколько лет. Пролетела.

К счастью, в самом первом доме, в который мы стучимся, порядком заиндевевшие и замерзшие, празднует дружелюбная семейная пара.

Они спокойно соглашаются дать нам ночлег, даже не попросив денег.

Я без слов смотрю на Вильцева. 

Я ведь видела, что Кирилл потянулся за бумажником. 

Не верит никому. От этого горько на языке. Неужели, в этом могла быть виновата я?

Хозяева провожают замерзших девочек к настоящей русской печи и тут у меня пикает мобильный, отвлекая Вильцева от новой попытки объявить о том, что он богат и готов платить услугой за услугу - знаю я Кирилла.

- Странно, а у меня не ловит, - хмыкает Вильцев. - Обычно если Алисе надо таблетку принять…

Он безошибочно ловит мой взгляд и я смущаюсь. 

Татьяну в первую очередь беспокоят лекарства дочери, а не то, как она доехала. Но он прав. Опять я недостатки в этой женщине ищу. 

Вынимаю сотовый и узнаю, что это Гена поздравляет с праздником.

Борюсь с минутным желанием задать ему все накопившиеся вопросы: какого черта он нарисовался? Потому что Гена приписывает: “Видел тебя в новостях”.

Вильцев выхватывает мой телефон.

- Н-но… - только и успеваю сказать ему.

- Эвакуатор… - звучит его бархатный баритон и я сдаюсь. - Нам все еще надо доехать до детей-сирот. Хотя бы завтра.

Не знаю, Вильцев действительно не увидел сообщения или решил, что нет смысла ссориться, но он поворачивается спиной и говорит со спасательной службой. 

А мне стыдно. Такое чувство, что Гена как знал.

В конце концов, Вильцев и Василий уходят в пургу, одолжив у хозяев бензин. А у меня такое чувство, что в этом я, а точнее Гена виноват. Кирилл как будто получил доказательства того, что я гонюсь только за пиаром.

Я бы тоже не захотела оставаться рядом, будь я им.

Хозяева поят и кормят девочек тем, что осталось от праздничного стола, а я сижу у окна. Аппетита нет. 

Вестей от Кирилла нет уже пару часов. И я не нахожу себе места. Ни за кого еще кроме мамы и Бусинки так не боялась. 

Метель ревет. Сомлевшие девочки быстро засыпают на хозяйской печке.

- Лежанка есть только в сенях. Там холодно… вы мужу позвоните, пускай возвращается.

Собираю выделенные мне одеяла и плетусь в указанном направлении.

Муж мне не муж.

В сенях действительно холодно. Зуб на зуб не попадает и мысли не дают уснуть. Как он там?