- Почему?

Сажусь на диван.

- Потому что мы очень долго пользуемся гостеприимством дяди Кирилла. Понимаешь, нельзя все время брать и ничего не отдавать взамен. 

- Я нарисую ему кучу рисунков! - дочь делает жест руками, похожий на взрыв.

- Ты очень хорошо рисуешь, но это не подойдет.

- А что?

Теряю мысль потому что вижу как бледная Алиса встает в дверях. Этот ребенок совсем не выглядит счастливым. Впрочем, как и сама Татьяна.

Увидев мой взгляд, девочка разворачивается.

Притягиваю дочь к себе и шепчу на ухо:

- Знаешь такую присказку: “Повеселились и хватит”.

- Почему? - канючит Ника.

- Потому, что тех, кто хочет слишком многого, хватает за бок серый волк и уносит в чащу! - щекочу негодницу и та заливается громким смехом.

В этот момент в комнате показывается Вильцев.

- У нас по плану детский утренник, - он складывает руки на груди.

Я вижу как из-за бедра Кирилла показывается белокурая Алиса и мой бывший кладет широкую ладонь ребенку на макушку.

Вильцев приподнимает брови и делает знакомое по молодости выражение, которое я читаю как: “Пожалуйста, не спорь”.

- Принцесса согласилась поехать сюда только когда я пообещал исполнить любое ее желание вместо Деда Мороза.

Алиса кивает.

- Она хочет взять Нику с собой.

- Куда? - проговариваю одними губами.

- Благотворительный утренник, инициатива Татьяны. Алиса хочет всего лишь подругу, а могла бы попросить целый зоопарк.

Повисает пауза.

Я по глазам Вильцева читаю: и он приобрел бы его. 

Похоже история Татьяны была правдой.

Кирилл улыбается.

“Подыграй пожалуйста”, - сквозит между строк. Я не могу выдавить “Да” потому что с каждым разом Ника все сильнее к нему привязывается, да и я вижу, что Кирилл не такой монстр, которым я привыкла себе его представлять.

- А я? - вырывается.

- Ты прилагаешься к Веронике. 

Вильцев разворачивается.

- Собирайтесь! - как всегда безапелляционно приказывает он. 

- Кирилл! - нагоняю его.

- Я еле оторвал ее от матери, - Вильцев закатывает глаза и говорит негромко. - Не хватало только чтобы девочка опять сутками торчала в ее палате и потом загремела в больницу.

- Что?

- Видимо со здоровьем наследственное, - вздыхает Кирилл. - Когда я в последний раз был в командировке, Таня тоже загремела в стационар и у девочки случился тяжелый приступ.

После этого пропадает желание спорить. В конце концов, кто я такая чтобы отнимать у ребенка новогоднее желание? 

А что касается утренника - ну отсижусь где-нибудь.

Девочки мило щебечут и я немного расслабляюсь, помогая Веронике и Алисе нарядиться. Меня вовсе не задевает, что вторая девочка не моя. 

Делаю ей прическу, думая о том, что вот, вроде бы у ее мать думает о сиротах, вытащила из передряги Вильцева, но почему ее собственная дочь, Алиса, выглядит такой забитой?

Гоню от себя эти мысли. 

В комнату заходит Вильцев.

- Твое платье конечно замечательное, но… - он кладет на кровать комплект из юбки, блузки и пиджака. - Нужно что-то вот такое.

Я криво улыбаюсь, когда понимаю, что вещи с ее плеча. 

Переодеваюсь в закрытой комнате, прислушиваясь к тому, что девочки делают за дверью в просторной гостиной. 

Кажется они только что перевернули портфель Алисы.

- Витаминки! - вдруг взвизгивает дочь Татьяны. - Закатились под кровать! 

Слышу как моя девочка двигает мебель, пыхтит.

- Да не пугайся! Сейчас!

Вхожу в комнату уже тогда, когда пропажа найдена.

- Эта? - баночка, зажатая у Ники в руке пластмассовая. Белая. Без всякой маркировки.

 - А можно мне одну? - говорит дочь, свинчивая крышку.

Предчувствие чего-то дурного отчего-то опять накрывает с головой.