— Господи, ну не мучай ты меня... — это Светин голос.

Она же сказала, что на работе. Знай, что она дома и тем более с мужчиной, я бы никогда в жизни не пришла.

Я уже оборачиваюсь и хочу тихо выйти, но слышу мужской рык. И не просто мужской, а... Что-то очень знакомое...

— Ну, Леш... — зовет сестра, чем добивает меня окончательно. Воздух вдруг испаряется, и становится нечем дышать. — Еще... Еще... О, да... Как же я люблю тебя. А она нет. Никогда не любила.

2. Глава 2

Дашка тихо плачет в стороне, качает головой, чтобы я отпустила ее. Но я просто не могу. Дочка не должна услышать эту грязь. Но я вынужденно отстраняюсь и тянусь за сумочкой, однако роняю ее сразу же, как только на пол падает что-то стеклянное и разбивается вдребезги. Как мое сердце и душа в данный момент.

— Мамуль, — ребенок всхлипывает. Я поспешно забираю свое сокровище и пытаюсь открыть дверь. Да только пальцы дрожат, и получается это не сразу. Мне абсолютно плевать на вещи, но там находятся наши документы. — Мам, пойдем отсюда.

— Ч-ш-ш-ш, малыш. Сейчас.

Мысленно подмечаю, что муж с моей сестрой затихли. Буквально бежим к лифту, нажимаю на кнопку. Ждем... Ждем... Скорее всего, секунд тридцать, ну, или же минуту. Однако эта минута длится словно вечность. И наконец мы оказываемся в кабине.

— Мам, это был папа, да? Там был папа?

Господи, Даше почти шесть лет, и, конечно же, она узнала голос своего отца и то, как позвала его Света. Я бы предпочла умереть, чем увидеть вот все это... Моя дочь стала свидетелем такой грязи... Как я заставлю ее забыть этот день? Боже, как после этого я могу жить с ним под одной крышей? Оказывается, пощечина была всего лишь цветочком по сравнению с тем, что я узнала сейчас.

Такси нет. По закону подлости все идет против нас. Мы направляемся в сторону остановки. Снег падает пушистыми хлопьями, картина замечательная. Будто земля белоснежным толстым ковром покрылась. Я люблю зиму. Да только сейчас все эти мысли лишние, и о них я вообще думать не должна. То ли пытаюсь себя таким образом успокоить, то ли стараюсь не вспоминать те пошлые стоны, которые издавала моя сестра, лежа под моим же законным мужем.

Наша с дочерью жизнь идет под откос. И больнее всего будет именно Дашке. Я не позволю Леше отнять ее у меня. А он, я уверена, сделает все необходимое, чтобы дочь не осталась со мной.

Черный внедорожник останавливается в метре от нас. Не нужно оборачиваться, чтобы увидеть хозяина тачки.

— В машину! — рявкает мой почти бывший муж. — Настя, в машину! — повторяет он, когда я не слушаюсь и иду дальше, крепко сжимая ладошку дочери. — Вот же...

Мат, рычание, хлопок двери. Алексей догоняет нас и, взяв меня за руку, снова грубо дергает на себя, как сделал это еще утром в нашем доме, перед тем как вмазать пощечину.

— Я сказал, в машину! Или хочешь спектакль перед людьми устроить? — цедит сквозь зубы.

— Сукин ты сын, Гончаров! — рычу, впиваясь в мужа бешеным взглядом. — Иди к черту! А, нет! Иди обратно к Свете, и вытворяйте дальше то, что вытворяли! Пардон, помешали вам. Больше не повторится! Потому что все кончено. Это была последняя капля, Алексей! Поверь, если бы не наша дочь, я бы еще утром подала на развод! Но еще не поздно! Я успею!

Вместо того чтобы хоть слегка оправдаться, сказать хоть что-то, что заставит меня смягчиться и подумать, что я ошиблась, Леша смотрит на меня с усмешкой. Да он издевается! И даже не стыдится! Ну черт возьми! Какого же я кретина полюбила! С такой вот скотиной семь драгоценных лет провела!

— Ты сейчас же сядешь в машину. Или же не сядешь. При любом раскладе Даша поедет со мной. А ты на все четыре стороны, Настя. Уверен, найдется тот, кто примет тебя. А уж без ребенка так вообще с удовольствием.