— Алекс, познакомься, это Глеб Александрович, мамин друг, — решила вмешаться, потому что боялась, что Савин нагрубит в ответ.

— Приятно познакомиться.

— Глеб Александрович, а где мама?

Он наконец‐то перевел на меня свой взгляд и задумчиво смотрел несколько долгих секунд. Я не понимала, что с ним происходит, и желания узнавать не было.

— Наташа прилегла отдохнуть.

— Ей плохо? — тут же спохватилась я, понимая, что могу потерять ее в любую минуту.

— Нет, просто устала. В ее состоянии это допустимо.

— Ладно. Хорошо. Алекс, пойдем покажу нашу комнату.

— Варя, можно тебя на минутку? — Глеб прошел на кухню, даже не удосужившись дождаться моего ответа.

Что с ним сегодня происходит? Я не собираюсь терпеть его выходки и уж тем более подчиняться.

— Пойдем, Алекс, — произнесла я и стала подниматься по ступенькам, когда услышала позади себя снова недовольный голос дяденьки.

— Варвара, разве я тебя не просил пройти со мной?

Я развернулась и одарила его гневным взглядом.

— Разве я согласилась? Мне кажется, вы очень резко реагируете на мое присутствие. Поговорим в следующий раз, когда у вас будет хорошее настроение.

Ох, как его перекосило от моих слов, но мне это очень понравилось. Не ожидал, что я могу грубить в ответ?

— Пожалуйста, — выдавил через зубы, — пройди на кухню.

Я было хотела улыбнуться, но сдержалась, не желая показывать Глебу свою маленькую победу. Он и так это понял.

— Хорошо. Саш, присядешь? Я быстро.

— Все нормально? Может, помощь нужна? — заботливо уточнил он, заметив наши перепалки.

— Нет, все хорошо. Не переживай.

Для меня было важно дать понять Глебу, что я не потерплю унижений, не потерплю приказного тона и любого хамства, которое последует с его стороны. И кажется, он это понял, но не факт, что у него получится договориться с самим собой.

Я улыбнулась Алексу и ушла на кухню, собираясь выслушать то, что мне хочет сказать мамин друг.

Савин демонстративно прикрыл за собой двери, отгораживая меня от побега либо же от моего парня. Прошел по кухне и, уперевшись своей задницей в столешницу, посмотрел мне в глаза с вызовом. Я же наблюдала, как он сложил руки на груди, и с ужасом поняла, что просто не перенесла бы, если бы у него на пальце вдруг оказалось кольцо. Отчего пришла эта мысль, я не понимала, и тут же отвела взгляд от мужчины, в надежде прогнать из головы глупости.

— Я слушаю вас.

— Прекрати ерничать! — мои брови взметнулись вверх от его тона, но я, сцепив зубы, постаралась держать себя в руках. — Ты собиралась подарить мне свою девственность, а теперь ведешь себя так, словно мы знакомы пару часов.

— Я не подарила вам свою девственность и уже не подарю. Вы упустили свой шанс. Второго такого не будет. И я очень рада, что тогда не натворила глупость, о которой потом бы очень жалела. Я могу идти?

Я видела, как он разозлился на мои слова. Но черт возьми, почему мне так приятно?

— Ты что, собралась спать с ним в одной комнате? У матери на глазах?

— Или у вас на глазах? Может быть, вас пригласить посмотреть, чем мы будем заниматься ночью? Потому что мою маму это не смущает. Я взрослая девочка и вправе делать то, что захочу. А я хочу жить со своим парнем. Вас что‐то смущает? Или вам напомнить, сколько мне лет?

— Ты не будешь жить с ним в одной комнате.

— Двадцать четыре, — произнесла громко, когда поняла, что он меня не услышал.

— Да хоть тридцать, — рявкнул он и, оттолкнувшись, направился ко мне.

Я не стала убегать. Как бы я ни пыталась его забыть, не думать о нем хотя бы день, любовь моя оттого не становилась слабее. Я скучала. До боли, до безумия, до отчаяния. Я скучала по Глебу и всегда мечтала оказаться в его объятиях.