— Фригидная, говоришь? — пробормотала я и подалась вперёд.

Застыла в считанных миллиметрах от изумленного мужского лица. Марк не пытался остановить меня. Его губы слегка разомкнулись, будто в удивлении. Он шумно втянул воздух, словно перед прыжком в ледяную воду и устало прикрыл глаза. Как если бы сдался мне. Я нерешительно коснулась чувственного рта, и ощутила, как его губы дрогнули, в попытке ответить на поцелуй, но все же остались неподвижными. Я чувствовала, как мужская рука сильнее стискивает мое запястье. Похоже, он сдерживается. Не могу понять... почему? Куда делась та бесцеремонная фамильярность, которой он раздражал меня с момента знакомства? Я провела по его горячим губам языком. Меня будто током прошибло. Внизу живота зародилось тягостное предвкушение. Марк едва заметно прихватил мою нижнюю губу, и в мой рот вместе с его тяжелым дыханием ворвалось тихое рычание. Это определённо не так плохо, как все мои предыдущие пробы.

— Сумасбродная девчонка, — пробормотал он, касаясь моих губ своими. — Нет... Нет!

Он вдруг отстранил меня за плечи, прижав к стене с такой силой, будто я собиралась куда-то сбежать, и в ужасе уставился на меня. С трудом взяв себя в руки, я бросила взгляд за его спину. Они ушли. А Марк очевидно не в восторге от моей выходки. Как неловко...

— Пустите, — я дернулась.

— Ты пила? — он нахмурился, и, кажется, собирался меня отчитать.

— Да. И собираюсь ещё выпить! Вам что за дело?

— Ты не вернёшься в этот гадюшник!

— Не вам мне указывать, что д...

— Мне. Пока я не разберусь со всем, ты моя!

— Не смейте... — начала было я.

Марк вдруг слегка отстранился, и, потянув мою руку, закинул меня себе на плечо, как мешок с картошкой.

— Что вы себе позволяете!

— Бестолковая девчонка, — по дороге до дома он продолжал бормотать подобные оскорбления, прикрывая мою задницу ладонями.

— Да отпустите же! Меня тошнит уже!

Он резко перехватил меня так, что я оказалась в его руках. Уже нет сил вырываться. Да и смысла тоже... Я опустила свою голову на его плечо и уткнулась носом в шею.

— Не провоцируй меня, — проворчал он, вдруг опуская меня на ноги.

Я огляделась, и обнаружила, что стою в своём дворе.

— Спать иди.

— Хватит мне указывать!

— Ника, я не указываю, а настойчиво рекомендую: ИДИ СПАТЬ! — его интонация не оставляла места для выбора.

— Не пойду! — взбунтовалась я.

— Ты представить не можешь, что сейчас твориться в моей голове. Ради своего же блага...

— Так проблемы же в вашей голове! Вот вы и идите!

— Я не могу позволить тебе вернуться в то место…

— Самостоятельная я! — завопила, что есть мочи. — Всю жизнь самостоятельная! А тут появляется какой-то мужик и будет указывать мне, где и когда находиться! Если захочу вернуться, пойду!

— Ты совсем глупая?! Он тебя чуть не изнасиловал! Хочешь, чтобы трахнули, найди кого получше!

— Стас не единственный, кто меня хочет, — понизив тон, произнесла я, не подумав.

Снова это странное выражение на его лице. Будто в нем борется желание и отвращение. Значит, деревенская замарашка ему противна? Ну, я тебе устрою, дяденька!

Я ступила на крыльцо, и наклонилась, чтобы снять босоножки. Глянула через плечо. Марк впился взглядом в мой зад. Выпрямил спину, будто ему не хватало воздуха. Потёр ладонью лоб.

Попался!

Не знаю, что на меня нашло... Ещё ни разу в жизни не испытывала подобного... Но напряжение, зародившееся в теле во время поцелуя, сейчас достигло своего апогея. Я, наконец, поняла: я хочу мужчину. И ни какого-нибудь. Я хочу Марка...

Стянув босоножки, я выпрямилась, и, сделав пару шагов по ступенькам, потянула платье вверх. Спасибо Вике за одолженный комплект нижнего белья. Я остановилась всего на секунду, но и этого было достаточно... Мою спину обожгло жаром мужского тела. Руки Марка застыли над моими плечами, будто он наткнулся на невидимую мне преграду. Я ощутила порывистое дыхание за ухом.