- Павел, – радостно восклицает Евгения, целуя высокого мужчину в строгом черном костюме. – Рада представить тебе свою дочь Аллу.

Едва девушка поднимает голову и смотрит в голубые глаза будущего мужа, сердце в груди замирает, а дыхание перехватывает. Нет, это не от того, что он ей так сильно понравился. Просто от этого холеного, взрослого мужчины так и веет настоящей опасностью, жестокостью и злом. Кажется, будто перед ней сам Люцифер в человеческом обличии. Тот, кто губит невинные души одним лишь взмахом руки.

Грубые черты лица еще больше пугают и отталкивают от себя. Сжатые в тонкую линию губы неожиданно расплываются в широкую, дьявольскую улыбку. Широкие брови сходятся на переносице, словно он чем-то недоволен, а кадык на шее отчего-то нервно начал дергаться. Его руки же сжимаются в кулаки до побелевших костяшек.

Сначала Алла понять не могла такое его поведение, а спустя минуту осознание приходит к ней как ушат ледяной воды. Он хочет ее. До безумия, до сорванного голоса, до синяков на бедрах. Один лишь взгляд об этом говорит, словно бы намекает, что именно это и ждет ее в ближайшее время.

Тошно становится, перед глазами появляется пелена, и если бы не его крепкая рука, обхватившая девушку за талию, Алла бы точно в обморок свалилась от переизбытка чувств.

Павел же теснее к себе ее прижимает, давая всем вокруг понять, что эта молодая и никем не тронутая девушка принадлежит ему. Что только он может целовать ее на людях, сжимая талию до хруста костей, трахать ее в любое время суток, не обращая на стоны боли из милого ротика.

И плевать мужчина хотел, что будущая невеста имела парня, с которым наверняка открыла мир чувственных наслаждений при помощи пальца или языка. Девственность то он ее не забрал.

- Твоя дочь, Евгения, настоящая красавица, – не стесняясь никого вокруг, Павел наклоняется к Алле и шепчет около ее губ. – Изобрази на лице страсть, детка, иначе, – глаза куда-то смотрят. Когда же Алла хочет это сделать, он грубо хватает ее за подбородок, – твой дорогой пострадает от рук моих людей.

- Что? Да как…

Ее вопрос заглушается жестким поцелуем от Павла, язык которого тут же к ней в рот пробирается и сплетается с ее. Мужчина удерживает девушку около себя, клеймит своим поцелуем, заявляет права, пытаясь вытеснить из памяти дорогого для нее человека. Она бы сейчас заплакала, начала вырываться, возможно, и ударила бы этого наглеца. Но что-то внутри говорит ей не совершать такую глупость, так как Павел может и осуществить свою угрозу.

- Какая, однако, тебе тигрица досталась, Паша, - чей-то насмешливый голос врывается в сознание Аллы, наконец-то получившей свободы.

Спрятавшись за широкой спиной мерзавца, она вытирает губы тыльной стороной ладони, чувствуя легкое покалывание, а также видя небольшую каплю крови на костяшках. Этот урод ее укусил, рану оставил как персональную метку. Ублюдок! Вонзить бы нож ему в спину, что на соседнем столике лежит.

Едва она тянется к острому предмету, замечает около растения в горшке того, кого обещала вечно любить и быть ему верной, преданной второй половинкой. Глеб. Парень, молча, стоит и наблюдает за развернувшимся перед ним действом.

Даже со своего места Алла видит, сколько боли в его прекрасных глазах цвета ясного неба, которые в миг накрывает тьма, скрывающая радужки. Чернота, ни одного просвета. Ненависть от предательства. Девушка на расстоянии это чувствует, но сделать ничего не может. Она просто наблюдает, как его выводят из ресторана двое мужчин в темных костюмах.