— А я и не выдумываю, — гордо объявляет Яна. — Я иллюзий на твой счет не питаю, можешь быть спокойным. В любом случае спасибо тебе за помощь.

Все-таки девчонка молодец, без лишних соплей. Вызывает уважение. Если бы не мурашки на ее руках, я бы поверил.

11. 11

Яна

— Какой Смолин сочный мужик все-таки!

Карина с шумом всасывает сок через трубочку, пока мы покачиваемся на садовых качелях, которые я заказала на днях в магазине Андрея. С детства хотела такие, а раз уж папа построил дом, грех было этим не воспользоваться.

— На актера похож. Все правильно ты сделала, Ян, — если уж девственность терять, то только с таким. Я как своего первого задохлика сопящего вспомню — плакать хочется. Сто процентов соврал, что я у него не первая.

Отец с Андреем вот уж час играют в теннис, давая нам беспрепятственно за ними наблюдать. Папа проигрывает третью партию подряд и, кажется, начинает злиться — он этого жутко не любит. Я много раз была свидетелем, как его соперники ему поддавались, чтобы исключить возможные обиды в будущем, и сейчас Андрей этой традицией злостно пренебрегает, за что начинает нравиться мне еще больше. Не готов прогибаться даже в мелочах, честен, как и всегда. Потому папа его как равного себе воспринимает.

— Он еще и человек хороший. 

— Ты там не влюбилась, часом, а? 

— Снова глупости говоришь, — отмахиваюсь от нее.

Андрей с отцом пожимают друг другу руки через сетку, что означает, что теннисное сражение подошло к концу и мне пора вставать с качелей. Сейчас они пойдут в нашу сторону, а мне не хочется, чтобы Андрей думал, что я здесь дожидаюсь его внимания. 

— Пойдем в дом, Карин, фильм посмотрим.

— А чего так рано? Я вообще-то тут жду, пока Смолин футболку снимет.

— Он этого не сделает. — Тяну ее за руку. — Идем.

Уж я-то знаю — они третью неделю так играют.

Совсем не встречаться с Андреем не получается, потому что через час папа зовет нас к столу. Сегодня в меню рыба на гриле. Пока мы с Кариной оперативно режем салат, мужчины разговаривают о своем, посмеиваясь над общим знакомым, который якобы подражает Андрею, открыв сначала клуб, а затем купив сеть строительных магазинов. Я незаметно наблюдаю за ними, а перед глазами против воли плывут запрещенные картинки: как мы сидим за столом тем же составом, только Андрей сидит рядом, а на моей руке красуется подаренное им обручальное кольцо. Наверное, виной такой фантазийности то, что мне всегда хотелось иметь большую сплоченную семью, а из-за раннего ухода мамы и занятости отца я этого была лишена. Вот и цепляюсь за наивные мечты об Андрее, потому что он первый человек, которым настолько проникся папа.

— А ты чего стесняешься, Карина? — папа с преувеличенной строгостью смотрит на подругу из-за рюмки коньяка. — Это рыба, диету твою не нарушит. Те, кто ко мне в гости приходят, за столом с пустыми тарелками не сидят. 

Карина прячет улыбку и послушно стягивает с блюда кусок семги. Мои подруги отца никогда не боялись — это с партнерами по бизнесу он жесткий, а с женским полом — заботливый Дед Мороз.

— Компанию на коньяк не составишь мне, Андрей? Чего чай хлебаешь?

— У Петра дочь в больницу попала — я сегодня сам за рулем.

— Серьезное что-то? Может, помочь надо?

Андрей отрицательно мотает головой и кладет в тарелку второй кусок рыбы.

— Все уже сделано — я Бирюкову позвонил. Пневмонию у девчонки проглядели, сразу же капельницы поставили. Пообещали, что пойдет на поправку. 

Карина начинает улыбаться и пинает меня ногой под столом, дескать, классный он. Андрей и правда хороший: может вслух говорить неприятные вещи, но если до дела доходит — всегда готов помочь. Такой же, как и папа.