— Помню конечно. — Делаю в голове пометку не забыть захватить с собой цветы. А для Семена у меня бутылка элитного коньяка есть — знаю, раньше он только его пил.

— И ты давай, Андрей, чтобы без этих всяких «в двенадцать мне домой». Водителя своего отпускай — в гостевом доме заночуешь. Утром позавтракаем, на рыбалку съездим.

— А ты соскучился, Семен, в Америке по русским традициям, смотрю.

— И не говори, Андрей. Дома-то оно все лучше. Русский я, хоть и пятнадцать лет по-английски шпрехал. Ладно, понесло меня что-то. Завтра, в общем, жду.

***

Петру я говорю, чтобы оставался на связи, потому как предпочитаю ночевать у себя дома. Дружба — дружбой, а личное пространство никто не отменял. Хочет Семен порыбачить — могу и с утра подъехать.

Дом Галича размерами напоминает королевскую резиденцию: границы забора, которым он обнесен, можно увидеть разве что с биноклем — на землю друг не поскупился. Тут и теннисный корт, и открытый бассейн, и даже две собачьи конуры. Может, недаром говорят, что к старости к корням тянет. Меня вот пока не тянет. Иногда думаю, что неплохо тоже построиться, даже землю в Сареево присмотрел, а потом задаюсь вопросом: на хрена? Моя жизнь в пределах Садового меня целиком устраивает, а если в бане потянет посидеть или воздухом подышать, снять дом на выходные совсем не проблема.

— Здравствуйте, Андрей Вячеславович.— Неизменный водитель Семена, Аркадий, открывает дверь, пропуская меня внутрь. — Семен Ефремович на заднем дворе мясом занимается, просил вас туда проводить.

С букетом в одной руке, с коньяком в другой, выхожу на террасу и не могу не улыбнуться открывшейся картине: Семен, которого я привык видеть исключительно в пиджаках от Бриони, в кроссовках и спортивном костюме переворачивает решетку над мангалом, а под ногами у него крутится здоровенный ретривер. В беседке неподалеку накрыт стол: овощи, закуски, бухло.

— Не стой, Андрей. — Семен по-хозяйски машет рукой, приглашая меня подойти. — Коньяк привез, вижу. Приятно, что помнишь. А цветы уж, часом, не мне ли?

— Букет дочери твоей. Или ты тоже хотел? Если что, Петр далеко не уехал, я попрошу.

— Пошути мне тут, — ворчит Семен и, сняв с огня решетку, несет ее к беседке.

Я иду следом и, поставив бутылку на стол, помогаю ему скидывать в посудину куски мяса. 

— Мы вдвоем или еще кого-то ждем?

— Только дочку. Звонила недавно, говорит, с минуты на минуту будет. Я специально никого звать больше не стал. Старею, похоже, Андрей. На посиделки с бабами уже не тянет — хочется семьей. А кто у меня семья? Ты да Янка. — Он бросает на меня свой фирменный цепкий взгляд. — Знаешь ведь, что всегда мне как сын был.

Меня, циничного ублюдка, красивыми словами не проймешь, но сейчас Семену удается. Нашей дружбой я всегда гордился, и получить подтверждение ее эксклюзивности от человека, которого я всегда считал своим наставником, как ни крути, цепляет за душу. 

Вслух я ничего не говорю, потому что открытым выражением чувств и ораторским красноречием никогда не славился, и вместо этого откупориваю коньяк.

— Ну что, вздрогнем, друг Семен?

— За успешное сотрудничество, Андрей, — соглашается тот и опрокидывает в себя рюмку. 

Я тоже опрокидываю и тянусь за лимоном. Хороший коньяк, забористый. Илюха не обманул.

— Кстати, кабинет твой новый почти готов. В понедельник мебель привезут, и можешь заезжать.

— Оперативно, Андрей, спасибо, уважил. Траты на ремонт мы с тобой попилим, и даже не отнекивайся. Ты меня знаешь, люблю, чтобы все по-честному. И еще одна у меня к тебе просьба будет. Янке моей должность подыщем? Девчонка толковая, не думай, не чета нынешним прошмандовкам. На красный диплом идет.