—Шо в рот сунут, то и пью.

—А обезбол? — в ответ на мой никакой ответ, Шишка едва ли не с ужасом на меня поглядывает. Ой, да ну что ты прикопался, а? Я лишние шары глотать не собираюсь.

—Док, ну ты загнул, он тут небось молоденьких медсестер еще шпили-вили, а ты ему обезбол. Тут защиту надо положить, ну чтоб наверняка, да? — Мекс приторно улыбается и подмигивает мне.

Эх, мне бы просто Облачко поцеловать, о шпили-вили я пока не смею просить, но мечтаю, конечно. Представляю. Рисую в воображении ярко-красочно. И сразу сникаю, потому что пока — недоступно. НО ХОЧЕТСЯ!

—Ты смотри как погрустнел, епт. Ну точно уже нашел себе кого-то в коротком халатике на голое тело. Да? Колись давай! Мы хотим подробности, —Вал чуть ли не прыгает на том несчастном подоконнике. Сейчас провалит к чертям, будет ремонтировать!

—Я вот не хочу слышать подробности, — Клим недовольно морщится, кривится и почти плюется.

—Ты там под своим каблуком дышишь и то слава богу! Не мешай нормальным пацанам болтать, — летит ответка от Вала, и я ржу. Личная жизнь Климентьева когда-то была темой для обсуждения номер один, потому что девушку он себе выбрал не самую простую…с папкой генералом. Нервишки нам потрепал всем. Я вот был уверен, что нас вообще упразднят из-за него, но нет…пронесло, потому что дочку генерала не пронесло. Сыну уже год. Весь в папку.

—Рот закрой.

—Ой-ой! Обидели мышку, написали в норку!

Я врубаюсь в разговор и даже отвлекаюсь от своих мыслей насчет Облачка. Все-таки пацаны умеют поднять настрой и боевой дух, но тут дверь распахивается, и в кабинет заходит Кудряшка. В шоке рассматривает пацанов, потом переводит потерянный взгляд на меня.

Пацаны сразу выпрямляются и по струнке встают. При даме сидеть не положено.

Немая пауза.

А затем Вал провозглашает:

—Вау…Чет мне тоже так плохо стало, наверное, надо с тобой полежать в одном отделении, Бодь.

Алый румянец разливается по щечкам Облачка, но теперь не я единственный наблюдатель и кайфушник, тут, бляха, целая палата мужиков. Ммм. Ска.

9. Глава 8

ГЛАВА 8

ЯНА

Когда я, переборов себя как только могу, захожу в палату к Исаеву, мои глаза вываливаются из орбит буквально и фигурально.

Ведь там сразу столько людей…вернее каких-то двухметровых и максимально фигуристых молодых мужчин с ленивыми улыбками на лице и очень цепким взглядами. Они сидят кто где, но прямо сейчас все внимание приковывается ко мне…Ох.

Вот это да. Наверное, это его друзья или коллеги по работе (я без понятия, как они на самом деле друг друга называют).

Мало мне Исаева, да? Теперь вон сколько пар глаз влупляются в меня одновременно и не моргают даже. Честное слово, я на мгновение забываю даже, как дышать.

А потом нахожу пылающий взгляд Богдана, направленный точечно мне в лицо, отчего румянец буквально брызжет по коже алыми пятнами. Он так смотрит...только так, как может смотреть Исаев. Словно лапая...

—Вау…Чет мне тоже так плохо стало, наверное, надо с тобой полежать в одном отделении, Бодь.

Палата разрывается от утробного хохота, а у меня по спине плавно опускается капелька пота. Тут жарко как в бане. Наверное, это точно от вот таких вот тестостероновых…махин для убийств.

Замечаю тех, кто не улыбается: парень у стены и еще один на кровати у пациента. Они просто внимательно рассматривают меня без всякой пошлой подоплеки. Хочется от души за это поблагодарить.

Молодые, накаченные и очень уверенные в себе, это излучается ими достаточно ярко, настолько, что слепит. Вот только Исаев особой радостью не брызжет, он словно взбешен и очень сосредоточен. Также смотрит на меня, также не моргая. Просто чтобы добить мою нервную систему...