– Изабелла Вальдес, имперская инквизиция, особый отдел! – представилась девушка в расчете на громкий эффект.

Но ее встретили серые и холодные, как Балтийское море, глаза градоначальника. Это был маленький сухой старичок, одетый по старинной моде и в напудренном парике.

– Чем могу служить? – сухо поинтересовался обер-бургомистр.

– Мне потребуется рота городской стражи, палач и эшафот! – выпалила Изабелла. – Речь идет о поимке опасного колдуна!

– Могу отрядить вам в помощь сержанта Горденмахера, – спокойно отвечал старик. – Стражи у нас целой роты и в лучшие-то времена не набирается. Не то что сейчас… Половина по случаю лета квартирует за городом. Кто-то отправлен в Травемюнде. Четверо больны. У одного жена на сносях.

– А кошки и собаки ни у кого не хворают? – поинтересовалась Изабелла.

– Об этом не осведомлен. – Обер-бургомистр и глазом не повел, только кашлянул сухо в кулачок.

– Издеваетесь?! – не выдержала сеньорита Вальдес. – Так сами пойдете под суд за укрывательство!

– На все воля божья, – отвечал старик, – только в подвластном мне ганзейском городе все тихо да чинно. Никаких колдунов. Ежели расследование изволите, то в помощь вам сержант Горденмахер. А коли доказательства изыщутся, то тогда палача можно и народ из отпусков созывать. Иначе не по закону.

Глядя на старичка, Изабелла понимала, что такого не запугать и не подкупить. И так одной ногой в могиле. Обер-бургомистр, казалось, уловил эти мысли и добавил:

– Вижу, поспешать изволите. Так я могу магистрат собрать. Пусть проголосует. Тогда, может, и решится вопрос скорее. Только, сами понимаете, половина консулов старые да хворые, пока их дозовешься…

Слушать это было решительно невозможно.

– Будут вам доказательства колдовства, в полном объеме! – прорычала сеньорита Вальдес, вышла прочь и хлопнула дверью.

Спустившись по лестнице, Изабелла на всякий случай спросила у одного из стражников:

– А где я могу найти сержанта Горденмахера?

Вместо ответа гвардеец указал на здоровенного бугая в дальнем конце холла. Высокий, плотный и румяный парень играл с рыжим котенком и, казалось, совершенно не видел ничего вокруг. Сеньорита Вальдес презрительно фыркнула и покинула ратушу.

– Совсем страх потеряли! Доказательства им нужны, – зло бормотала девушка.

На следующий день Ник и Оливия совершенно освоились с городским колдовством. С самого утра они бродили по городу, наведывались даже на рыночную площадь. В толпе именовать предметы было даже проще. Никто на них не смотрел. А если какой-нибудь чайник или веник пошевелился, значит, его просто случайно толкнули – не иначе. Особым шиком считалось объявить в голос:

– А что это у вас за селезень, госпожа? Не селезень, а прям павлин! – и чуть коснуться птицы. После обеда случилось кое-что примечательное. На пути ребят попался лоток со свежими голландскими цветами. Конечно же, Оливия решила их анимировать.

– Представляешь, цветочница вернется, а ее тюльпаны и розочки уже расставлены по букетам! – воскликнула дочь колдуна.

Нику эта затея с самого начала не понравилась. Но делать нечего, нужно было прикрывать Оливию. Мальчик остановился у парадного входа высокого серого дома и стал ждать. Дочь колдуна слишком увлеклась, она напевала под нос нечто радостное и деревенское, шептала цветам ласковые имена. В этот момент из посудной лавки вышла румяная женщина в белом голландском чепце. Ник не сразу понял, что это цветочница, а когда понял, было поздно – женщина шла прямиком к своему лотку, Оливия ее не замечала. Николас был слишком далеко. И тут мальчик заметил ведро. Но не какое-то там обычное жестяное ведро, а лично проименованную Великую Бадью.