«Накладно, наверное, иметь коттедж только для того, чтобы заезжать сюда в отпускное время, – подумала я, – ведь его содержание стоит немалых средств».

– Да и то сказать, расположен их коттедж не очень удачно, как, впрочем, и у Марии Григорьевны Афониной. К ней тоже вход только со стороны дороги.

– А почему неудачно? – спросила я.

Кажется, Шерстобитова перестала отвлекаться на побочные темы и стала говорить по делу:

– Ну, судите, Женя, сами. Поселок наш сам по себе хороший, сосны, речка близко, ходят маршрутки. Первоначально он числился в черте города, там в свое время начали строиться «новые русские». А знаете, какое название он имел поначалу? Его закономерно назвали Кулацким. Ну да, Кулацкий поселок. Единственный недостаток этого поселка – теснота. Участки слишком маленькие. Ну, построил ты себе коттедж, хоть трехэтажный, хоть с балконом, хоть без него. Так какой смысл в этом коттедже, если он окнами на точно такой же коттедж смотрит? Никакой даже тебе иллюзии уединения. А земля все ж таки дорогая, не всем даже обеспеченным по карману, поэтому изначально люди на участках экономили, брали понемножку. Ну, и вот результат: улица с прилепившимися друг к дружке вплотную разнокалиберными домами. И ладно, если с соседями повезло и можно по утрам перемигиваться из окошка в окошко. А если не повезло, как мне?

Я почувствовала, что Капитолина Николаевна тихо, но верно сползает к теме «Я и мои непорядочные соседи», и задала упреждающий вопрос:

– Капитолина Николаевна, а что же с Марией Григорьевной?

– А что с ней? С ней все нормально. Она раньше работала главврачом медсанчасти, да и покойный ее супруг был генералом. Теперь вот живет здесь, а в городе у нее остались дочь, тоже врач, и внук, естественно, тоже врач, только будущий, сейчас учится в медицинском университете.

– Дочь с внуком давно навещали Марию Григорьевну? – спросила я.

– Давно, – ответила Шерстобитова. – Дочь и внук находятся сейчас за границей на курорте. Ну да Мария Григорьевна – женщина еще крепкая, опять же, домработница у нее имеется, так что с покупкой продуктов никаких проблем нет. А вот в соседях у нее, – Капитолина Николаевна понизила голос, – сектанты!

– Неужели? – удивилась я. – Как же так получилось? Ведь сектантов к «новым русским» никак не отнесешь.

– Мария Григорьевна построила себе маленький, хотя и двухэтажный, коттедж, но без всяких там фонтанов и прочих наворотов. Участок ее сейчас вполне благоустроен, а когда-то был весь завален строительным хламом. Я почему это знаю, потому что на наших глазах строительство шло. Ну, так вот, а напротив ее будущего коттеджа стоял массивный особняк, его построил сосед – какой-то бывший криминальный авторитет лет под пятьдесят. Приезжал он редко – этот дом был его летней резиденцией, а жил он в основном в городе. А потом, примерно через пару лет, он развелся с женой и насовсем переехал в этот свой «летний» дом. Он только на словах был «летней» резиденцией, а так – вполне жилой дом, кирпичный, добротный, с хорошей котельной, водопроводом и прочими удобствами. Отдельно располагалась основательная баня размером практически с сам дом. Все было бы ничего, но, разведясь, этот сосед-авторитет принялся безудержно пить. Иногда один, иногда с шумными компаниями, по несколько дней, с огромными колонками, вытащенными на улицу, с помывками в бане в компании женщин легкого поведения, пением под гитару и фейерверками до утра, пару раз был даже живой оркестр. Никакие доводы про маленьких детей не работали. Соседу было наплевать на все вообще и на маленьких детей в частности. У него неделями был совершенно бессмысленный вид – то ли алкоголь, то ли наркотики, то ли и то и другое сразу. Пару раз у него случался пожар. Напившись, он мог валяться в огороде всю ночь, а наутро вызывал такси, чтобы ему привезли новую партию выпивки. Несколько раз по ночам настойчиво напрашивался к нам в гости, когда было не с кем выпить! Представляете, Женя? «Ты меня уважаешь?» – орет и все такое. Кроме безудержного пьянства, он еще любил пострелять. Выйдет из бани, обвязанный полотенцем, поставит на соседский забор банки и бутылки и начинает стрелять по ним из двустволки, а потом и из пистолета. Бедная Мария Григорьевна! Милицию она вызывала раза четыре, еще несколько раз с соседом по-хорошему говорили знакомые внука, не боявшиеся криминальных авторитетов. А ему – хоть бы хны! Все разводили руками: ну вот такой он придурок, что с него взять, пальцем у виска крутили. Посадить – никак. Отнять оружие – тоже никак. Кончилось все тем, что он прострелил своему приятелю во время пьянки то ли ногу, то ли руку и с тех пор со стрельбой завязал.