Я опоздала, и он меня выгнал, но в жизни не признает вину.

Молча киваю.

— Вчерашнее задание спустим тебе на тормозах. Сегодня будет другое.

— Что будут делать остальные? — спрашиваю, пользуясь советом Никитичны.

— Остальные, Янова, будут сидеть в офисе, разбирать никому не нужные бумаги, носить кофе и… в общем, будете тут на побегушках.

Сразу дает понять, что именно я этим и буду заниматься.

Ну уж нет!

Кофе потаскать я и дома могу. В кафе, где подрабатываю!

— Если главный критерий не бесить вас, то Янова уже может учиться делать кофе, — кто-то отпускает, как ему кажется, смешную шутку.

— К счастью, Григорьев, это не основной критерий, иначе вас бы всех здесь уже не было.

А вот теперь смеются действительно все. И на Григорьева кто-то даже посматривает с сочувствием.

— Для отсутствующей повторю. Зовут меня Евгений. Общаемся мы без отчества, но никаких “Женя, Жека” и так далее. Евгений и строго на “вы”.

Евгений не нравится мне от слова совсем. Слишком нервный, чересчур высокомерный. Видно, что мы все для него — пустое место.

— В индивидуальную стажировку входит возможность посещения места преступления вместе с Романом Львовичем.

Все это он говорит для меня, потому что остальные не выглядят удивленными. Они уже все знают. Вчера выслушали. И им явно скучно.

— На столе у выхода вас ждут голубые конверты. В них — ваше домашнее задание на завтра. Оно у всех одинаковое, но если пойму, что советовались и списывали — выгоню, не разбираясь. Свободны!

Как только Евгений произносит последнее слово, все срываются с места. Кто-то наступает мне на ногу, кто-то пихает в плечо, чтобы добраться до стола с конвертами.

Наконец поток через меня прекращается. Я встаю, перебрасываю рюкзак через плечо и иду к толпе, половина из которой уже рассосалась. Когда нас остается трое, выясняется, что конвертов на столике больше нет.

— Евгений, — обращаюсь к мужчине, наивно полагая, что тут какая-то ошибка, — тут трех конвертов не хватает. Видимо, кто-то взял лишние и…

— Там и было на три конверта меньше, — следует равнодушный ответ.

— Но как же нам… выполнить задание, если мы его не знаем?

— Все очень просто, — усмехается. — Первое правило журналиста — “всегда будь первым” — вы не усвоили. Какое второе правило?

— Коммуникация, — говорит парень в модных очках с синей оправой.

— Верно. Вам нужно попытаться найти общий язык со своими коллегами и узнать у них задание. Если не выйдет, третье правило — “креативность” — поможет вам составить ответы непосредственно завтра на утреннем собрании. Тогда же вы и узнаете задание, которое все получили сегодня.

Мне что, правда кофе носить?!

Не собираюсь!

Буду проявлять коммуникацию, если повезет. Ну и креативность.

Мы выскальзываем из кабинета. Ребята расходятся. С коммуникацией у них явно беда. Они даже мне ни слова не сказали, как собираются узнавать задание — непонятно.

— Привет.

Нахожу более-менее адекватную на первый взгляд девушку. Просто одетую, обычную.

— Привет.

— Я Катя, а тебя как зовут?

— Мила.

— Можешь сказать, что в задании? Евгений сделал что-то вроде теста, и я его не прошла.

— Конечно, — спокойно отвечает Мила. — Завтра прийти нужно “под прикрытием”. Ну, типа, одеться незаметно, но парни говорят, задание с подвохом, и, мол, одеваться надо пестро. Говорят, самое незаметное то, что видят все.

Я киваю, мысленно поражаясь заданию. У меня ничего для такого случая нет. И денег на покупку — тоже.

На перерыве выхожу на улицу, вижу парня в очках и девчонку, что остались со мной. Подхожу к ним.

— Мне задание сказали! — не без гордости, ведь коммуникацию я проявила.