Видимо, чтобы совсем уж меня шокировать, мамулечка побледнела, а еще у нее пальцы задрожали.

- Документы должны прийти? Из Альма-матер?! Беги, Сашечка, беги! Я уже с Ириэлькиными родителями договорилась! Сегодня дома посидите, только, никуда не выходите, а завтра на океан махнете. Визы вам дадут, у Виталия Владиленовича там знакомые… Солнце, пальмы, п-песок!

Мама деланно заулыбалась, а у меня прям весь запал юмора и оптимизма пропал.

- Я тебе завидую… Живи там, сколько хочешь! - продолжала тарахтеть мамуль. - Если денег нужно, я еще перекину! Только, пожалуйста, делай, что я говорю!

- Мама! - невежливо перебила я мамулечку. - Ты объяснить по-человечески мне ничего не хочешь?

- Нет времени, Ташечка, нет времени! - проговорила мамочка, вцепившись в кисть обеими руками. - Я тебе потом все расскажу, честно-честно, когда все позади будет, а сейчас они в любую минуту могут прийти за тобой.

- Да кто прийти-то должен? - судя по маминому виду, дело тут какое-то серьезное, поэтому спросила, пристально глядя в глаза. Но с таким видом, что меня только бульдозер с места сдвинет, пока мамуль не расскажет.

Мамулечка сглотнула, посмотрела на меня с отчаяньем, и, видимо, сообразив, что не отстану, дрогнувшими губами пояснила.

-  От твоего отца.

Меня как обухом по голове шарахнули!

Déjà vu такое стойкое, по коже отчего-то мурашки маршировать принялись, в груди ухает, пальцы на руках и ногах заледенели.

- От отца? - вытаращившись на мамуль, переспросила на всякий случай, от души надеясь, что мамочка разыграть решила, путь и не слишком нормальным способом.

Мамочка порывисто к себе прижала, как я давеча Кирлика, принялась по голове гладить и забормотала:

- Сашечка моя дорогая, девочка моя, ты не понимаешь… Нельзя тебе туда… Ты не такая, как женщины их мира. Ты совсем-совсем другая. Опять же, не знаешь традиций… Даже то, что из Альма-матер документы пришли, пусть даже так, отец вправе не пустить. А он наверняка захочет тебя в дракарате оставить, или пообещает какому-то клану, а тебе к драконам нельзя, совсем нельзя. Ты не сможешь жить с ними, никак не сможешь… Я хоть и растила тебя, как принцессу, да только не драконью…

Надо сказать, я совсем опешила. Прямо вот в ступор впала. Потому что мамочка абсолютно адекватной и здоровой выглядит, только напуганная сильно. А мамуль мой только с виду нежный цветок, я-то знаю…

- Мамочка, - осторожно отстранилась. - Ты что… что говоришь такое…

И тут вижу в мамочкиных глазах слезы. И понимаю, что она не шутит.

- Так мой отец жив, - доходит до меня и мамочка кивает.

- Тут ко мне двое пристать пытались, - не знаю зачем, говорю это мамулечке. - И оба с одним и тем же дурацким подкатом. Оба говорили, что от моего отца… Я еще подумала, какая глупая шутка. Принцессой меня называли…

- Где, Сашечка? - дрогнувшим голосом уточнила мамуль.

Я рукой махнула.

- Там, возле академии.

О том, что еще в клубе среди ночи я сообщать, по понятным причинам, не захотела.

- Срочно бежать, - резюмировала мамуль, и вот таким тоном она это сказала, что мне, как спорить, так и шутить как-то совсем перехотелось.

- Я чувствую, это они, - добавила мамочка.

И в этот момент входная дверь тренькнула звонком.

Мама сразу побледнела, чуть не сравнявшись цветом со своим голубым платком и балахоном.

- Поздно, - сорвалось с ее губ. Но мамуль тут же нашлась: - Сашка! Давай в окно!

- Мамуль, - а вот сейчас уже начинаю подозревать, что у мамулика, как минимум, жар. Напоминаю: - У нас двенадцатый этаж.

Мамулечка вздрогнула, как-то странно на меня посмотрела.