- Болевой порог очень высокий, шкура крепкая, а регенерация хорошая. Так что замучаешься лупить.

Ухмыльнулся чуть шире, чуть более явственно, видя замешательство Юты.

Ах ты ж зараза!

И самое главное – вот просто взял и разом сорочку стянул через голову. Показывая – давай, можешь начинать.

Да он издевается?!

- Не рано ли раздеваешься? – поинтересовалась она.

- Да ладно, - отмахнулся он с усмешкой. – Ты уже сегодня все видела, чего уж. Хочешь связать меня, или так?

В этом было что-то такое, что заставляло злиться еще больше.

Что это за игры!

И Юта не сдержалась, резким движением расправила плетку и ударила. Просто, никуда не целясь, вышло не слишком точно, больше по плечу и груди, чуть-чуть хвостом плетки по лицу задело – от скулы к подбородку. И даже так, без особого усилия, скользнув довольно легко – хвосты плети прочертили алые полосы на коже.

Светлый даже не дернулся, только потрогал щеку, посмотрел на кровь на пальцах.

- Хорошая плетка, - сказал он. – Твоя?

Хотела ответить, но прикусила язык. Всего ему знать не надо.

- Моя!

И хлестнула снова, в этот раз со всей силой.

Боль светлого принца она почувствовала. Темные хорошо чувствуют боль, и если потянуть, то чужая боль придает сил, как свежая кровь. Но боль светлого была какой-то приглушенной, далекой. Печати на нем чуть заметно светились.

Сам светлый стоял спокойно, почти расслабленно, словно она рукой погладила. Даже не пытаясь отвернуться или прикрыться. Впрочем, его печати прикрывали иначе, приглушая.

Только ухмылка в уголках губ.

Да чтоб его!

Не так же!

- Спиной повернись! – потребовала она, начиная чувствовать себя довольно глупо.

Он чуть пожал плечами и развернулся к ней спиной.

Юта ударила. И снова.

Но никакого облегчения не было. По широкой спине светлого принца потекла кровь, плетка сдирала кожу прямо полосами. Но принц просто стоял…

Юта отдышалась, пытаясь вспомнить весь свой страх, всю боль и унижение… Хлестнула плетью еще раз. И поняла, что больше не может. В этом нет никакого смысла.

Опустила руки.

Вздохнула.

- Я зла на тебя, - сказала устало. – А может, и не на тебя лично. На все это. Вы бы сцепились там. И пострадали бы люди. А ты с плеткой своей… Никогда не сомневалась, что светлые любят такие игрушки!

Только это именно игрушки.

Он повернулся через плечо, посмотрел.

- Думаю, ты спасла мне жизнь, - сказал серьезно.

- Я не тебя спасала.

- Я понял, - сказал он. Чуть отошел, сел на край кровати. – Садись, поговорим.

Юта мотнула головой.

- Не хочу.

Наверно, она еще не готова говорить с ним.

Юта видела, как кровь на глазах останавливается. Ему больно, она чувствовала, но это можно пережить. Еще немного и рубцы начнут затягиваться. Светлые – на удивление живучие.

Он смотрел на нее, чуть-чуть улыбался. Чуть-чуть грустно.

- Ну что, стало легче?

- Нет, - сказала она. – Что ты будешь делать дальше?

- Пока не знаю, - сказал он. – Это провокация, и точно не последняя. Нужно придумать, что делать с Ланге. Это ведь его рук дело. Возможно, нам стоит обсудить и действовать вместе.

Вместе Юта не готова.

Удивительно думать, даже предположить такое, что они со светлым принцем могут оказаться на одной стороне. Не на одной, конечно. Просто сейчас так совпало.

- Он хочет твоей смерти, - сказала она. Сама не могла понять зачем. Впрочем, это принц и сам понимал, а подробностей она не скажет.

- Не сомневаюсь, - сказал он. – Но дело даже не лично во мне. Он хочет чего-то большего. Я, сам по себе, ничего не стою.

Власти?

«Сам по себе ничего…» Вдруг подумалось. Если бы Вальтеру, его отцу, пригрозили, что убьют сына, если он не пойдет на уступки, что бы он сделал? Сказал бы, что с врагами переговоры не ведет? Что принципы ему дороже? Скорее всего.