3. Глава 3

— Отец! То, что ты сейчас говоришь — это полный бред! Я с этим не согласен, — вопит уже битых полчаса Кирилл на каждое слово отца, от чего голова после вчерашнего как колокол начала гудеть.

Все-таки зря я согласился приехать, после попойки. Нужно было выждать денек… или два. Но именно сейчас я к таким концертам был точно не готов.

— Не смей! Слышишь не смей, так с отцом разговаривать! — стукнул кулаком по столу старик.

— Эм, пап, может быть не к месту, — что-то меня торкнуло в этот момент, — но вот что-то смотрю на тебя и, не могу понять в какой ты момент меня наебал? — после этих слов в кабинете повисло молчание и, оба родственника вперили в меня взгляды: один удивленный, второй ненавистный.

— Не понял? — первый пришел в себя батя.

— Ну, вот смотри, ты мне, когда позвонил, что сказал?! — отец смотрел на меня в недопонимании, — Бля пап, ну что ты сказал, а? Сказал, что тебе осталось жить сколько? — задаю ему наводящий вопрос, но он смотрит так, как будто не поймет в чем дело.

— Разъясни по нормальному, сын, — говорит он с раздражением.

— Ты мне сказал, что ни сегодня завтра умрешь. Освежилась память? — иронично спрашиваю я.

— А ну так это, мне врачи именно так и сказали, — тут же нашелся отец, — а ты что на похороны мои приехал? Думал в последний путь проводить меня?

— Так вот я приезжаю и что же вижу?! — пропускаю его вопросы мимо ушей, приподнимаю бровь и встаю с винтажного кресла, подхожу к окну.

— И что?

— Вижу, как вы сретесь из-за бабла, — замолчал, при это выразительно посмотрю на Кирилла, — которое мне по сути нахер не упало, понятно? — говорю то,  что так хочется услышать брату.

— Молчать, — процедил отец сквозь зубы, — я не для того создавал фирму, чтобы вы разосрали все, по идиоткой ругани.

— Пап ругани никакой и нет, — кривляет губы в ухмылке Кирилл.

— Вот не хотелось бы говорить пап, но здесь, пожалуй, соглашусь с этим человеком, — кивнул на брата, — одним словом, я ушел. Вчера немного перебрал на слете одноклассников. Не голова, а какой-то чугунок, из которого кашу выгребли состоящую из мозгов.

— Пить надо уметь сына, а ты видимо так и не научился, но это никак не относится к делу. И уж поверь, я сам решу, кому и что захочу оставить!

— Отец! — голос Кира сорвался.

— Пап, ты доведешь его до сердечного приступа, посмотри он и так уже седой весь, — заметил я. подойдя к графину с водой, плеснул немного. Сделал глоток, нет это не поможет, надо что-то покрепче.

— Заткнись, — услышал за спиной голос Кирилла, — ты как пятая нога у собаки.

— Кирилл прекрати, говорить такую ересь! — вскипел отец, а я повернулся к ним лицом и хмурясь наблюдаю за происходящем, — твоя мать от таких слов в гробу переворачивается. Она вас так любила. Жаль, что рано ушла, а то бы ты точно схлопотал от нее за свой язык распутный!

— Пап, да не парся. Я не в обиде. И услышь меня в конце концов, не нужны мне деньги, пойми. У меня все хорошо и так. Два игорных дома в LA поверь, приносят мне хорошие доходы, а больше мне и не нужно. В Россию я все равно возвращаться, не намерен, и как по твоему, я буду распоряжаться тем, что ты мне хочешь приписать? — выговорил все практически на одном дыхание, аж голова закружилась. Засунул руку в пиджак, достал платок и … блядь.

— Твою мать… — выдыхаю и тут же сую алые кружева обратно в карман.

— Что такое Руслан? Тебе плохо? Ты что так покраснел? — слышу взволнованный голос отца, а у самого перед глазами вчерашняя ночь, так ясно предстала, что в горле к чертям все пересохло. Беру графин с водой и игнорируя стакан пью жидкость прямо из горловины.