— Груня, — позвала Саша, поставив на ступеньки коробку, — и куда это ты собралась?

— Так Михаилу Алексеевичу чай несу, — зарделась та.

— А вот я сама и отнесу, — решила Саша, забирая поднос, — а ты коробку тащи к остальной поклаже. Ох, Груня, Груня, и не стыдно тебе, все же вдовец.

— Ну и что вдовец, — упрямо возразила служанка, — вдовцы-то самые заботливые.

— Ступай же, — рассмеялась Саша и вошла в конторку.

Управляющий едва не носом зарылся в гроссбухи и реестры, при этом хмурился так, будто ничегошеньки в этом не понимал. Увидев Сашу в дверях, он явно растерялся.

И она снова подумала о том, какие печальные, уставшие у него глаза.

— Что же это вы? — спросил Михаил Алексеевич, поспешно забирая у нее поднос. — У Груни на побегушках?

Саша только отмахнулась и села напротив, небрежно стряхнув со стула какие-то документы:

— Значит, все-таки съездили?

— Съездил, — согласился он. — Александра Александра, я вам каталоги привез — ткани для штор и обивки диванов, шпалеры… В целом усадьба в хорошем состоянии. Ее протопили, высушили все перины, отмыли и выстирали…

— Да бог с ней, — перебила его Саша, — что конюшни?

— Конюшни? — он рассеянно потер лоб. — Конюшни я не проверял.

— Да чтоб вас, — вспылила она, — что за дело мне до портьер! Не станете же вы, подобно отцу, относиться ко мне как к ребенку.

На его лице мелькнула улыбка, будто она сказала что-то смешное. Михаил Алексеевич смотрел на нее с такой терпеливой добротой, будто Саша ему во внучки годилась, и это обескураживало. Смутившись, она схватила со стола верхнюю книгу из целой стопки и ойкнула.

— Военно-конская перепись, — прочитала изумленно и взялась за другой том, — конские породы, отечественное коневодство, справочник коневого лекаря, искусство врачевания животных… Что это, Михаил Алексеевич?

— Готовлюсь к отъезду, — ответил он с прежней улыбкой.

И Саше немедленно захотелось его расцеловать, но она строго напомнила себе, что нельзя вот так запросто пугать управляющего, который, похоже, действительно собрался выучить о лошадях все.

— И чирий вы Гришке свели, — припомнила она, мигом подобрев, — где такому выучились только.

— По книжкам, — признался он простодушно. — Я, Александра Александровна, в некотором роде книжный червь.

— И охота вам глаза портить…

— Саша! Сашка! Немедленно ступай сюда! — раздался громкий и взволнованный голос отца. — Да где ты?

— Батюшки, — она даже подпрыгнула от удивления. — Денег, что ли, дали, сколько просил? Я здесь, — закричала Саша так громко, что Михаил Алексеевич вздрогнул и посмотрел на нее укоризненно.

Отец ввалился в комнату — покрасневший с холода, распахнутый, явно довольный. Подхватил Сашу вместе со стулом — она взвизгнула, засмеялась, вцепилась в его плечи, — покружил, поставил на место и погладил по растрепавшимся волосам.

— Все, Сашка, отменяй сборы, — объявил он, сбрасывая тулуп на диван, — все отменяй. Цепляй шпагу и дуй во дворец.

— Папенька, вы сбрендили?

— Матушка-то наша свет Величество распорядилась учредить фехтовальные дуэли среди фрейлин, — сказал отец и оглушительно захохотал. — Скучно им, маетно бедным при дворце! Балы да машкерады уже приелись, вот и придумали забаву. Так что ты им покажи, что такое кровь Лядовых!

Саша насупилась, отодвинулась даже вместе со стулом, приготовилась держать оборону.

— Ни за что не поеду, — сказала она как можно тверже, — вот еще! Да и не фрейлина я…

— Ты — дочь вольного атамана, — загремел отец, моментально превратившись в грозовую тучу, — нам титулов не надо, чтобы фитюльки эти остальным под нос совать! Дед твой, Василий Никифорович, свою жену забрал из дома сиятельного князя, никто и пикнуть не посмел. Потому что мы из века в век опора трону!