Находившиеся поблизости легионеры тоскливо поглядывали на костер, жадно вдыхая манящие запахи, но зная, что им еще несколько часов придется дожидаться прибытия обоза с провиантом.

– Клянусь яйцами Юпитера, – проревел центурион Туллий, – нельзя ли управиться с этими колбасами поскорее? Боюсь, еще чуть-чуть, и я начну с голоду жевать кожу собственного сапога.

– Они почти готовы, господин, – тихо ответил раб, привычный к нетерпеливому нраву центурионов.

Пока все ждали, Катон стал смотреть за реку. Противоположный берег, очерченный розоватыми лучами рассвета, усеяли трупы, над которыми тучами вилось воронье, привлеченное зловонием разлагающейся плоти. Птицы расселись на трупах, клювами вырывая куски мяса из мертвых тел. Но даже это зрелище не могло лишить аппетита проголодавшегося Катона, и когда раб вручил ему походный котелок с дымящейся нарезанной колбасой и несколькими ломтями хлеба, он тут же набросился на еду. Точно так же поступили все остальные центурионы. Ощущение тепла и сытости быстро подняло им настроение, и многие тут же принялись с набитыми ртами обсуждать вчерашнее сражение.

– Как было там, на острове, Макрон? – поинтересовался Феликс. – Надолго тебе удалось их задержать?

Макрон задумался, желая ответить как можно точнее.

– На час или около того.

– Ты отбивал их атаки целый час? – У Феликса аж челюсть отвисла от изумления. – Атаки целой долбаной армии?

– Да не целой армии, придурок, – усмехнулся Макрон, указывая пальцем на брод. – То есть их была, конечно, целая прорва, но переправа узкая, и они могли подступать к нам лишь по несколько человек зараз, да и то после того, как расчистили реку от сюрпризов, которые я щедро для них приготовил. Думаю, что мы столкнулись лишь с малой частью их войска. Правда, и этого оказалось больше чем достаточно.

– А почему ты отступил? – спросил Максимий, слушавший его очень внимательно.

– После того как они пробили брешь в укреплениях, мне ничего другого не оставалось. Но я тебе скажу еще кое-что… – Макрон, подчеркивая важность своих слов, поднял палец. – Эти ублюдки стали перенимать некоторые наши приемы.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Туллий.

– Да то, что перед второй атакой они выстроились «черепахой».

– «Черепахой»? – Туллий в изумлении покачал головой. – Быть того не может!

– Это чистая правда, можешь спросить любого из моих солдат. Вот одна из причин, почему нам пришлось отойти: у нас не было ни малейшей возможности их остановить. Стой мы на месте, они очень быстро разорвали бы нас в клочья.

– Точно так же, как и всех нас на берегу реки, – задумчиво промолвил Максимий. – Оставалось или отступить, или сложить головы. Им потребовалось бы не так много времени, чтобы всех нас вырезать.

Остальные центурионы осторожно переглянулись и продолжили есть в молчании. Нарушил тишину Антоний:

– Эй, раб!

– Да, господин.

– Есть еще колбаса?

– Да, господин. Вот, одна осталась… – Он взглянул на Максимия, ожидая указаний. – Господин Максимий?

– Что? – раздраженно буркнул Максимий, повернувшись к нему. – Чего тебе надо?

– Э-э-э… колбаса, господин.

Раб кивнул в направлении центуриона Антония, державшего наготове котелок.

Максимий улыбнулся и согласно кивнул:

– Конечно, пусть угощается. Он у нас растет, ему нужно хорошо питаться.

– Спасибо, командир, – промолвил повеселевший Антоний, не отводя взгляда от сковороды с колбасой, и подставил свой котелок к ее краю, так чтобы кусок жарившейся на костре колбасы свалился прямо туда. Однако сковорода качнулась, и вожделенная колбаса упала в огонь.