– Элеонора, мы должны продолжить, – раздался голос Дубровского. – Я понимаю, что вам тяжело. Но без четкого следования плану, ваш контакт с объектом потеряет всякий смысл. Мы должны получить ответы на ключевые вопросы о чужаках. Это поможет нам выжить.

Слишком большая ответственность. Она разрушает меня до основания, и меня снова затапливает страх.

Когда Крылов и Воробей закончили, я должна была снова войти в ловушку. В подобной спешке был резон – мы все были в большой опасности из-за того мерзавца, который меня преследовал. Кто знает, где он находится сейчас? И не пытается ли он в этот самый момент прорваться сквозь линии света?

– На минуточку, – промямлила я, почти вылетая из наблюдательной.

Мне потребовалось почти десять минут спокойного уединения, чтобы я окончательно пришла в себя. Стоя над раковиной и раз за разом умывая лицо ледяной водой, я вспоминала звук разбивающегося стекла и скрежет металла. Вода била в дно раковины – я слышала, как гудят трубы. В голове снова и снова раздавался крик Гели.

Я просто должна собраться.

Не время раскисать.

От меня зависит вся дальнейшая работа команды.

Я должна следовать инструкциям. Просто читать с планшета.

И никаких больше чувств.

Никаких эмоций.

Когда я вновь оказалась перед дверью в ловушку, меня колотило волнение, вгоняя под кожу ледяные иглы. Оказавшись внутри, я молча повторила свой ритуал – снова уселась на пол. Мне вручили планшет с подготовленными вопросами. На экран также выводились данные об объекте: температура, уровень физических реакций на свет, шкала «боли», мощность излучения.

Взглянув на пленника, я поняла, что разговаривать он не хочет.

Даже смотреть на меня.

Глаза у него неестественно яркие, желто-карие, как янтарь, но он прячет их специально. Черные влажные от пота волосы вновь упали на его лицо.

– Кхм, – я неловко откашлялась в кулак, стараясь привлечь его внимание. – Ты не против продолжить?

«Нельзя задавать объекту вопрос так, чтобы у него была возможность дать нежелательный ответ», – еще пару минут назад наставлял меня профессор Дубровский.

Черт… Кажется, я снова облажалась.

Я уставилась в планшет, мысленно повторяя вопросы.

Нужно просто спросить…

– Скажи, пожалуйста, вы прибыли из космоса?

«Нужно говорить ему «пожалуйста» и «спасибо», – просил Дубровский. – Это покажет ему, что мы готовы вести уважительный диалог».

Пленник не реагирует, и я перехожу к следующему вопросу:

– Вы прибыли на каком-то летательном аппарате?

Этот вопрос тоже повисает в воздухе.

Быть может, этот сеанс стоит завершить? Я взглянула на непрозрачное стекло, ища поддержки, но в ее матовой глубине я видела лишь отражение собственных глаз.

– Кхм, – снова покашляла я. – Это ваше первое прибытие на Землю?

В ответ – ничего.

Кажется, беседа на подобные темы ничуть не увлекает чужака.

– Ладно, – слетает с моих губ.

Кажется, я безвозвратно испорчена, раз все-время отхожу от инструкций Дубровского.

Мое тайное оружие все еще при мне – я молча достаю четки. Обернув их вокруг ладони, начинаю перебирать черные бусины. Кисточка медленно покачивается у моего запястья.

Десять деревянных бусин, согретых теплом моего тела, снова тихо успокаивающе щелкают в зудящей тишине комнаты.

– Это орудие пыток? – раздался слегка недовольный голос чужака.

Против воли по моим губам проскользнула улыбка – пленник всегда начинал разговор неожиданно. Но, тем не менее, он не поднял головы. Это знак протеста? Или он просто устал?

– Это всего лишь четки.

– Можешь убрать эти «всего лишь четки» подальше от меня?

Иронизирует?