– Где они должны осесть в конечном итоге?

Джузеппе взглянул на снимок.

– В одном частном банке в Карибском регионе.

– В чьем банке?

– Одной группировки, с которой работает Моретти.

– Кто такие?

– Я не знаю.

– Вы еще работаете с ними? С этой группировкой? – спросила Соня.

– Собираемся. Все только затевается.

– Когда?

– Встреча назначена на следующей неделе, это первый шаг.

– Где?

– Во Флоренции. Где он живет, как я понимаю.

– У него дома?

Руссо замотал головой:

– Моретти не устраивает встреч дома. И в офисе тоже.

– Тогда где?

Банкир снова тряхнул головой, но похитительница не давала ему опомниться.

– Где? – повторила она. – Где он обычно назначает встречи?

– Чаще всего в ресторане. Иногда в музее, в Уффици. Несколько раз мы просто прогуливались по городу.

– И сколько было таких встреч?

– Всего, вы имеете в виду?

– Да.

– Трудно сказать, я консультирую его много лет. Всех встреч за это время не упомнить.

– Где они обычно проходят?

– Здесь, в Риме. В моем офисе.

– А во Флоренции? Разве вы к нему не ездили?

Джузеппе задумался.

– В ресторане.

– В каком?

– В самом туристическом пекле, на Пьяцца-делла-Синьора.

Соня остановила машину на обочине дороги и протянула Руссо блокнот и ручку:

– Напишите название ресторана и банка на Карибах.

Пленник сделал все, как она просила.

– Теперь вы должны обещать мне, что…

Большего он сказать не успел. Лешек открыл дверцу со стороны итальянца, выхватил у него ручку и блокнот и вытолкнул его на дорогу.

Ализаде завела мотор и продолжила движение по склону. В отдалении переливался огнями Рим, но им нужно было совсем в другую сторону. Соня и Лешек повернули в северном направлении, к Тоскане и бенедиктинскому монастырю, к Гектору Гусману.

София ожидала условленного сигнала об окончании фотосессии. Потом она включит монитор и будет наблюдать за переговорами в соседней комнате.

Последние полгода этот кабинет был их рабочим местом. Стены – лучшее тому свидетельство.

Три из них увешаны полками с многочисленными документами, снимками, заметками и распечатками, убранными в разноцветные папки. На одной стене преобладали синие папки. На другой – красные. А на третьей стене вообще не было никаких полок – только две фотографии. Эти три стены напоминали о трех различных, но пересекающихся направлениях работы.

Стена напротив Софии с синими папками была посвящена Томми. Убийства, вымогательства, перемещения денежных потоков, о которых шла речь в этих папках, так или иначе были связаны с Томми Янссоном, комиссаром криминальной полиции и бывшим шефом Майлза. Когда Томми хотел убить Ингмарссона, тому чудом удалось спастись. Чего не скажешь о его коллеге Антонии Миллер – пуля попала ей в голову на глазах у Бринкман. Оставшиеся в живых спаслись бегством. От всего и от всех. Ингмарссон при помощи брата нашел новую работу под фальшивым именем – здесь, в шведском посольстве в Праге.

К сожалению, в расследовании они продвинулись не так далеко, как хотелось бы. Информации в этих папках оказалось недостаточно. И теперь все зависело от Карла Хагмана, который сидел в соседней комнате.

София оглянулась на стену с красными папками – материалами о Гекторе Гусмане. Сведения о сделках, людях и организациях Гектора уточнялись до мелочей, и в этих бумагах речь шла об убийствах, вымогательствах и незаконных аферах – в достаточных масштабах, чтобы упечь Гусмана за решетку до конца жизни.

Две стены – два направления расследования.

Бринкман посмотрела на фотографию Гектора посреди бумажных завалов и поймала его пристальный взгляд. А потом оглянулась на стену Томми, где тоже висела фотография.