– Там твои коллеги, да? Жаждущие крови преступного полицейского…

Он попытался улыбнуться – не получилось. Руки снова скрестились у него на груди.

– Чего ты хочешь? – прошептал Томми. В уголках его губ выступила слюна.

София выждала несколько секунд, прежде чем ответить:

– Я хочу, чтобы ты выследил Гектора Гусмана и Арона Гейслера. Сделай это как полицейский, объяви международный розыск. Пусть все будет по закону.

Янссон удивленно посмотрел на женщину.

– И что дальше?

– Посади их за решетку.

– Вот как?

– Ты ведь ведешь расследование? Закончи его. Сорви аплодисменты и живи как честный человек.

– Но у меня ничего нет против Гусмана. Ничего определенного, во всяком случае.

– Я помогу тебе.

Томми внимательно следил за лицом собеседницы.

– Могу я знать, зачем тебе это нужно?

– Нет, – ответила она.

На некоторое время снова стало тихо.

– А если у меня не получится? – задал Янссон следующий вопрос.

София наклонилась и выложила на стол кипу бумаг.

– Здесь все, что я рассказала, разве что подробнее. Это бомба, Томми Янссон. Все начинается с того, как ты вымогал деньги. Дальше идет глава про убийство Гуниллы Страндберг и полицейского Ларса Винге.

Томми не двигался.

– Ну а потом действие стремительно набирает обороты. Убийства, исчезновения людей… Среди прочего – подробное описание того, как ты пытался утопить Майлза Ингмарссона и как застрелил Антонию Миллер в Дании. И это далеко не всё.

Снова нависла пауза.

– Майлз, – сказал Янссон, как будто успокоившись. – Так это он устроил все это?

София не отвечала.

– Я бы про него такое не подумал, – добавил следователь.

– Это все, что я хотела тебе сказать.

Бринкман встала, взяла сумку и вышла из комнаты, не удостоив Томми ни единым взглядом.

Янссон прикрыл глаза и потер пальцем переносицу. Тишина кого угодно сведет с ума. Эта комната была задумана такой с самого начала – теснота, полная звукоизоляция. Хотя медсестру, похоже, все это не смутило. София Бринкман была само самообладание.

Томми вытер рот. Он никогда не подумал бы, что эта женщина способна на такое.

И тем не менее…

Как спокойно она говорила! И словно не замечала Томми, как будто тот был прозрачным. Нет, это не игра. И не театр. Сколько достоинства и силы – и ни грамма жалости. А формулировки! Янссон чувствовал себя ничтожеством рядом с ней. Один ее взгляд чего стоил…

И как она только вышла на эту информацию?

Посади Гектора – и ты свободен, сказала она. Неужели предлагает честную сделку? Нет, последнее крайне маловероятно.

Внутренний голос говорил Томми: «Вставай, догони ее, выбери момент, выстрели ей в голову, а потом закопай в лесу». Но был и другой голос: «Сиди на месте, сейчас не время. Она не пришла бы сюда, если б не была уверена на все сто в собственной неуязвимости».

Томми посмотрел на кипу бумаг на столе и осторожно приподнял верхний чистый листок. Здесь было то, о чем она только что говорила: детальное описание обстоятельств смерти Гуниллы Страндберг и Ларса Винге. А дальше шла информация о том, как деньги Гуниллы перетекли на счет Томми Янссона.

Он пролистал несколько страниц.

Дальше – больше. Свидетельские показания Майлза об убийстве его коллеги Антонии Миллер. Описание попытки убийства самого Майлза. И все в скупых, канцелярских выражениях – взвешенно, доказательно, профессионально. Местами почти драматично. Лакомый кусок для прокурора, для прессы. Вполне достаточно, чтобы положить Томми под гильотину как минимум три раза. И при этом ни слова о ней самой, о Софии.

Янссон откинулся на спинку стула. Уставился в пустоту перед собой, барабаня костяшками пальцев по подлокотнику. С шумом выпустил воздух.