Вряд ли она плакала так горько только из-за того, что у подруги случился приступ аппендицита. Это не настолько серьезный диагноз, чтобы из-за этого так убиваться. Несколько лет назад ему вырезали аппендикс — обычная рядовая операция, осложнений после нее практически не бывает, главное, распознать все симптомы своевременно. Наоборот, радоваться нужно, что помогла подруге, а не реветь крокодильими слезами. Видимо, случай с Маринкой был, что называется, «последней каплей».

Обожгло осознание того, что он абсолютно не знает, что происходит в жизни Ксении. Как ее приняли в новом классе? Появились ли у нее на новом месте друзья? Чем она вообще живет? О чем думает?

Попытался себя успокоить и оправдать. Друзья у нее появились — ее уже приглашали на день рождения. Новые подруги все из класса, значит, в школе ее приняли нормально. Чем живет? Да чем может жить шестнадцатилетняя девчонка? Дом-школа-дом. Слава богу, здесь проблем нет. О чем думает? Ясно дело, о чем, вернее, о ком — о Воронове. Вот тут пробрало зло: «И что они все в нем находят? Что Юля, что Ксюха».

От порыва ветра на кухне с громким стуком распахнулась створка окна, негромко прошелестели шторы. Влад выключил телевизор, который все равно работал вхолостую, так как мыслями он был далеко за пределами комнаты, прошел на кухню и аккуратно прикрыл створку. Закурив сигарету, несколько раз затянулся, бездумно вглядываясь в темноту за окном, подкрашиваемую лишь редкими росчерками молний. Прислушался к монотонному дождю, барабанящему по стеклу под аккомпанемент часов. «Тик-так» — секунда за секундой, минута за минутой, день за днем настоящее уходит, оставляя ему все меньше времени для задуманного. Когда он впервые обещал себе начать заботиться о Ксении? Далеко ли продвинулся в этой «заботе»? Главное, чтобы не стало поздно...

Привычный никотин показался слишком терпким, обдирающим горло. Затушив недокуренный до конца окурок, бросил мимолетный взгляд на часы, показывающие далеко за полночь, направился сначала в ванную, потом к себе. Проходя мимо комнаты Ксюши, не удержался, замер на несколько секунд у порога и, осторожно приоткрыв дверь, ступил внутрь.

Ксения крепко спала в обнимку с медведем. Кукла, привезенная ею, сидела в изголовье и укоризненно смотрела на него, будто вопрошая: «Что ты делаешь в ее комнате?». Мысленно приказав кукле заткнуться, горько усмехнулся. Ну, конечно, кто бы сомневался. Обнимает медведя, а сны видит о Сане. И почему его это задевает?

Падающего из коридора света было достаточно, чтобы разглядеть личико девочки, умиротворенное и безмятежное во сне. Под тонким покрывалом легко угадывались контуры тела, волосы волной окутывали плечи. Сомневаясь в правильности своего поступка, но не желая противиться нахлынувшему порыву, Влад протянул руку и кончиками пальцев дотронулся до волос Ксении, невесомо провел рукой по щеке, едва заметно коснулся губ. Красивая девочка. Юная, красивая и желанная. Возможно, сестра. Осознав непристойность своих мыслей и действий, Влад резко развернулся и покинул комнату.

***

— У нас усиление эти дни. Буду приходить поздно, — начальник оперов уже уходил, когда следующим утром Ксения, позевывая, вышла из комнаты. Демидов вытащил из кармана несколько бумажных купюр, не считая, помахал перед носом девушки: — Это на расходы. Продукты и все остальное. В общем, дом полностью на тебе. Я, если что, на телефоне, — задержал на мгновение взгляд на ней, — если что нужно, сразу же звони.

Деньги опер небрежно бросил на тумбочку перед зеркалом, быстро накинул куртку и, не прощаясь, исчез. Закрыв дверь, Ксюша пальчиком раздвинула лежащие купюры веером и пересчитала. Восемь тысяч. А данный ей срок истечет завтра.