— А, что, похож на журналиста? — даже усмехнулся Демидов, ответив вопросом на вопрос.

— Так, к нам теперь часто журналюги приезжают, все интересуются, — проскрипела вторая в платочке модной расцветки с надписью faberliс.

— И что же такого примечательного в вашем дворе произошло, если не секрет? — с неподдельным интересом спросил Влад.

— Так, все из-за тренера этого футбольного, как его там, Федоровна? — повернулась старушка к своей компаньонке. — Я все время забываю его фамилию. Таким фазаном ходил, ни с кем не здоровался, на этом... внедорожнике раскатывал, чуть мою Дуську не задавил один раз, — бабка кивнула на тощую кошку, греющуюся неподалеку на весеннем солнышке. — Так, он пока на своих сборах где-то был, у него полквартиры вынесли, причем средь бела дня, так что даже ни одни соседи не видели. Все! Подчистую!

— Правильно, если б с соседями знался, такого точно бы не произошло, — вредно сморщив нос, поддакнула подруге вторая старушенция.

— А вы-то всех своих соседей здесь, наверное, знаете? — уцепился за конец разговора Влад.

— Мы-то? Конечно! Я всю свою жизнь здесь прожила, в этом доме, — гордо заявила словоохотливая бабулька. — И Федоровна тоже.

— А вам что-нибудь говорит фамилия Демидовы? — осторожно спросил опер. — Девушка шестнадцати лет, Ксения, и ее бабушка. Хотя у бабушки, скорее всего, другая фамилия. Они жили вон в том подъезде, — он указал рукой в нужном направлении.

— Вы из милиции, что ли? — нахмурившись, поинтересовалась все та же старушенция.

— Из полиции, — поправил ее Влад, вытаскивая из внутреннего кармана служебное удостоверение и демонстрируя его бабулькам. — Я ищу Ксению Демидову. У нее украли сумочку с документами, наши сотрудники все нашли. Хотел вернуть, да ее дома нет. Соседка говорит, что она может быть у подруги Марины. Вы, случайно, не знаете, где эта Марина живет?

— Это какая Ксения, внучка Петровны, что ли? — перебила его бабулька, обращаясь к своей подруге. — Царствие ей небесное...

— Вы ее знаете?

— Да вроде других Ксюш у нас нет. Это внучка Алевтины Петровны, они в том подъезде жили, хорошая девочка, вежливая, — кивнула бабулька в том же направлении, куда до этого указывал Влад. — Алевтина умерла две недели назад, — помолчав, проговорила старушка и призадумалась. — А Маша, дочка ее, давно уже умерла... Лет восемь назад.

Влад молчал, позволяя словоохотливым бабулькам выговориться, вдруг еще что интересное узнает.

— Из-за болезни, что-то серьезное у нее было, — продолжила бабка и обратилась к своей молчаливой соседке: — Сколько Ксюшке тогда было, лет пять-шесть? — снова повернулась к мужчине, поясняя: — Дочка Машина. Алевтина-то уже давно овдовела, а тут еще и дочь умерла совсем молодая, вот она остаток жизни внучке и посвятила, Ксении, хотя характер у нее был не сахарный. Строгая она была к ней, слишком строгая. Не хотела, чтобы внучка испортилась.

— Маша, царство ей небесное, Ксению-то вне брака родила, — подключилась к разговору вторая. — А потом, когда Ксюшка еще совсем маленькая была, с каким-то мужчиной женатым встречалась, может, он и был отцом, мы уж не знаем. Но они какое-то время даже жили вместе, где-то в Подмосковье. Вот Алевтина-то наплакалась...

— А потом? — вежливо поддержал разговор Влад. Нелишним будет узнать о девчонке как можно больше.

— А потом Маша умерла, и Алевтина взяла Ксению к себе, а мужчина тот, он часто приезжал к ним еще, привозил продукты и деньги. Точно, видимо, отец Ксюхин.

— Ясно, — подытожил опер. — А Марина-то где живет? Подруга Ксюхи?