Коммуникатор разразился противным верещанием, пробивающимся даже через забористые риффы их третьего — лучшего! — альбома, что играл по кругу последние четыре часа.

Файдз, сгребя адское устройство в ладонь, прищурился, в уютном гаражном полумраке фокусируясь на ярком пятне, и, удивленно хмыкнув, наконец принял вызов, заодно рукой показав, чтоб Сивуха сделал музыку потише.

— А-а-ал-ле?

— Готов пострелять в людей за пару баллонов экспериментальной наркоты?

Файдз на миг убрал коммуникатор от уха, еще раз на всякий случай глянув в экран. Это точно был детектив. Это точно был его голос, хоть и звучал заёбанным, в плохом смысле слова, до смерти. Но вот его вопрос...

« Да не, он наверняка просто сократил информацию до необходимого минимума. Лимит на буковки, любовь к циферкам, мать его...»

— Файдз? — привлек его внимание коммуникатор, и музыкант поспешно приложил его к уху, глядя на две пылающие энтузиазмом морды напротив.

— Конечно, да, но... Юр’ис, а ты точно коп?

Из коммуникатора раздался хохот Лары, почти заглушивший тяжелый вздох детектива.

— Точно. Никаких предварительных данных нет. Завтра с шести утра будь готов в любое время сорваться и поехать туда, куда я скажу. Всё свое бери с собой, на месте разберемся, что пригодится.

— А я мужиков своих возьму, нормально? — Сивуха и Дробина синхронно закивали головами, показывая большие пальцы рук. Юрис по ту сторону связи затих на долю секунды, потом коротко ответил — «Нормально» — и отключился.

— ЕЕЕЕ! Как в старые добрые времена! — Сивуха потряс гитарой в воздухе, и агрессивно всосал в себя еще порцию.

— А что это за чарующая голосом барышня там хихикала? — Дробина, расставшийся около недели назад со своей последней пассией, заинтересованно покосился на коммуникатор, что их фронтмен все еще сжимал в руках. Файдз, хмыкнув, бросил его на диван рядом с собой.

— Это Лара. Глазищи — во! Фигура — во! Жопа... Братан, её жопа это ну просто шедевр матушки-природы! И сбалансировала матушка-природа весь этот шедевр просто отвратительнейшим характером, — закончив экспрессивно жестикулировать, расплескивая пиво из банки, Файдз присосался к краю емкости, опорожняя её в два глотка сразу на половину.

— Пджи, — Сивуха отодвинул гитару, пожевывая край силиконовой трубки. — Лра, эт та, ктрая снайпрша? Ктрая во-о-о-от, — он подхватил в воздухе выпавший изо рта шланг и сунул его обратно, — чрез ткусечную щель двух угндошила? За скунду. Да?

— Да. А Раттана, это вот такусечная мелочь, — полулежащий Файдз вытянул руку на уровне своего плеча. — Вряд ли она завтра там будет, но вы их не перепутаете. Она дитё такое, с розовыми патлами и шилом в жопе больше, чем она сама.

— Жпа?

— Шило! Ты чем слушаешь, ёба, — Дробина легонько подопнул под коленку Сивуху, и тот недовольно замычал. — Так, раз у нас завтра дело, то надо часа через четыре завязывать с бухлом. Чтоб в пять утра уже собраться и быть готовыми в шесть стартовать.

— Он сказал, что с шести, — напомнил Файдз, но басист махнул рукой.

— Один черт нам после попойки будет херово, так что пока соберемся, пока похмелимся... У меня где-то пара баллончиков антипохмела валялась.

— Ага, алюминиевых таких, — рокер потряс полупустой банкой и, допив ее, смял, выбрасывая к куче её товарок. — Давай и мне «котельщика». А насчет антипохмела и всех вот этих сложных дел — есть у меня одна мыслишка...

Дробина, оттолкнувшись ногами от пола, подъехал на своем стуле к столу, начав смешивать «котельщика» для Файдза, а тот, снова взяв комм в лапу, вызвал новоявленного личного доктора. Пако ни на первый, ни на второй звонок не ответил, и Файдз, написав сообщение, кинул коммуникатор на диван и потянул на себя коробку с пиццей.