– Потому что я белый?

– Нет. Потому что белая я. – Она хмурится, мрачнеет. – К тому же в этом городе есть и другие люди с белой кожей.

– Художник?

– Это Брина тебе рассказала?

– Рассказала о чем?

– Неважно, – Ханна хмурится сильнее.

Бирс рассказывает о том, что видел в воспоминаниях своей помощницы. Ханна заставляет себя улыбаться.

– Все мы иногда делаем глупости. – Она смотрит на часы, говорит, что ей пора возвращаться на работу, идет к выходу. – Не забудь про вечер, – говорит она, перед тем как покинуть кафе. Бирс кивает, но Ханна уже не видит этого.

Он допивает кофе, копаясь в воспоминаниях Брины, оставшихся у него в голове. Брина и художник. Художник и Ханна.

– Мне нет до этого никакого дела, – бормочет Бирс себе под нос, но мысли плотно засели в голове.

«Возможно, это из-за того, что художник и Ханна тоже белые? – думает он, возвращаясь в типографию. – Они такие же, как я, в этом чужом для нас городе?»

Он спрашивает у Брины адрес Ханны. Видит, как сверкают ее большие глаза, и старается не обращать внимания. Заняться работой. Заняться ремонтом старого печатного станка.

– Не верится, что здесь скоро появятся свои газеты и журналы, – говорит Брина. Она спрашивает Бирса о фотографиях, о названии первого журнала. Она говорит много и быстро.

– Кажется, вчерашний перенос отпечатков сознания пошел тебе на пользу, – ворчит Бирс.

– Да. Я словно снова попала в детство, на свои первые свидания, – Брина улыбается и показывает ему ладонь своей левой руки. – Но ты не подумай, что я сравниваю тебя с мальчишкой. Нет. Я все понимаю. Со всеми бывает. Мне понравилось. Правда… – она еще что-то говорит, но Бирс уже не слушает.

Он еще не знает, где будет жить, но уверен в том, что не вернется в дом Брины. Этой надоедливой Брины.

– Но полезной, – говорит она, пользуясь его воспоминаниями, чтобы помочь с ремонтом печатного станка. Бирс не спорит.

Брина действительно выглядит старательной и полезной. Не самой умной, но в отсутствии желания ее не упрекнуть.

– А как насчет Ханны? – спрашивает она. – У вас с ней свидание или просто встреча?

– Пока не знаю.

– Ты не подумай, что я ревную. У нас с тобой ведь считай ничего и не было. Почти не было… – она снова улыбается. – Вот если бы ты только умел делать переносы отпечатков сознания, то, уверена, смог бы увидеть во мне много положительных качеств.

– Я и так вижу.

– Правда? Я тоже думаю, что ты очень опытный и талантливый. То, что я вчера видела…

– Ты можешь помолчать? – теряет терпение Бирс.

Брина стихает на пару минут, затем обвиняет его в скверном характере и обещает, что заставит измениться. Бирс кивает. Раздражение перерастает в головную боль.

Он ждет, когда закончится рабочий день, и отправляет Брину домой.

– Не думай, что кто-то оценит твои сверхурочные, – говорит она перед тем, как уйти.

– Я просто хочу закончить с ремонтом печатного станка, – врет Бирс, а Брина спрашивает, что приготовить на ужин.

– Или ты поешь у Ханны?

– У Ханны.

– Ну как знаешь, – она снова улыбается и машет ему на прощание левой рукой.

Поздний вечер. За окнами темно. Бирс в доме Ханны, сидит за столом Ханны, ест ужин Ханны. Она сидит напротив него, наблюдает. На ней надеты джинсы и широкая кофта, скрывающая формы ее тела. От прежнего настроения, которое было днем, не осталось и следа.

– Что-то не так? – спрашивает Бирс.

Она качает головой, улыбается подчеркнуто вежливо. Бирс оглядывается. Свечи на столе начинают коптить. Киберкот просыпается, прыгает на колени Ханны. Она снова улыбается.

– Вот непоседа. – Ханна смотрит на Бирса, на полупустые тарелки. – Ты поел?