Бирс снова пожимает плечами. Судья подходит к машине для снятия отпечатков сознания.

– Могу я спросить вас? – его колючий взгляд устремляется к Бирсу. – Почему вы боитесь процедуры обмена воспоминаниями? У вас был неудачный опыт?

– В молодости.

– Когда вы работали военным корреспондентом?

– Нужно было знать много нюансов, а времени было слишком мало, поэтому мне предложили изучить отпечаток сознания одного из бывших фотокорреспондентов.

– Вам не понравилось то, что вы увидели?

– В тот момент мне казалось, что я сойду с ума.

– С тех пор система считывания отпечатков сознания сильно изменилась. Ведь тогда это был военный проект, не так ли? А сейчас это повсеместная практика. Больше нет никаких побочных эффектов. К тому же… – судья поворачивается к Брине. – Я не прошу вас сделать ее своей помощницей. Это приказ.

– Так она работает на вас?

– Да.

– Тогда зачем вам я?

– Вы честный. У вас хорошая репутация. Люди будут верить вам. По крайней мере, какое-то время будут верить. А Брина… Относитесь к этому как к неизбежному злу. К тому же здесь у вас будет много работы и одному вам не справиться. Ведь так?

– Отчасти.

– Значит, договорились, – судья Амал улыбается. У него тонкие руки и хрупкое тело, но крепкое рукопожатие. – Вам нужна помощь в поисках жилья в этом городе? – спрашивает он перед тем, как уйти. – Брина может показать вам несколько домов, которые сдаются за умеренную плату во внутреннем городе.

– Я не особенно требователен.

– Это хорошо. – Судья смотрит на машину для снятия отпечатков сознания. – И сделайте одолжение, не откладывайте эту процедуру. К тому же Брина никогда не была военным корреспондентом. В ее молодой голове нет ничего такого, что может поразить вас.

Вечер. Дом внутреннего города. Второй этаж. Брина договаривается с хозяйкой квартиры об аренде. Бирс стоит у окна. Комната просторная и чистая. Пахнет цветами.

– Здесь должна жить ты, а не я, – говорит Бирс, когда Брина спрашивает его мнение о квартире.

– Хочешь посмотреть что-нибудь другое? – она косится на настенные часы. – Уже вечер, а судья велел сделать отпечаток сознания сегодня…

– Хотите, чтобы я оставила вас одних? – спрашивает хозяйка квартиры и хитро подмигивает Бирсу.

– Кажется, она подумала, что мы пара, – смеется Брина, когда хозяйка уходит. Бирс молчит. – Так ты останешься здесь?

– Нет.

– Тогда пошли ко мне. Уже поздно, а судья сказал, чтобы мы сегодня сняли отпечатки сознания…

Она еще что-то говорит, но Бирс уже спускается по лестнице. Брина семенит следом, извиняется перед хозяйкой.

Они идут по лучевидным улицам города. Замок лорда Бондье остается далеко позади. Брина рассказывает о своих подругах, с которыми может познакомить Бирса, рассказывает о скандалах и сплетнях, рассказывает о снах.

– А ты тоже видишь сны? – спрашивает она.

– Все видят сны. – Бирс останавливается возле небольшого серого дома с бледно-зелеными окнами и крышей кирпичного цвета. Брина пытливо заглядывает ему в глаза, спрашивает, нравится ли ему ее дом. – Ты живешь здесь одна?

– Когда как, – она снова улыбается, открывает дверь, включает свет.

Бирс снимает куртку, проходит в гостиную. В центре стоит кожаный диван. Рабочий стол возле окна. На стенах пара старых картин: неизвестных, но настоящих, написанных людьми. Ковров на полу нет. Нет и плюшевой женственности, которая была в предыдущей квартире, где предлагала Брина остановиться Бирсу. Все лаконично.

– Выпьешь что-нибудь? – предлагает Брина. Бирс не отказывается.

– Мне нравится твоя квартира, – говорит он, подходит к окну, смотрит на улицу.