Ветер, ветер тихо шепчет,

Колыбель твою качая,

Сон за хвост хватая крепче,

Свою песню напевает.

Он напомнит, он расскажет,

Как босой в траве бежала,

Как за день ты стала краше,

Спи, дитя, ты так устала.

Ветер, ветер пахнет пряно,

Ночь умолкшую остудит.

Ты с зарею встанешь рано,

Солнца свет тебя разбудит.

Спи, дитя, спи безмятежно,

Я с тобой останусь ветром.

В летний зной, зимою снежной

Буду песней, буду светом…

4. Глава 4

Утро началось слишком внезапно. И началось оно с ехидной морды, едва не уткнувшейся ей в лицо.

— Боги!

Ванда со стоном села на постели и вяло откинула волосы с лица. На соседней кровати то же самое безуспешно пыталась сделать Ивон. Зиль довольно принялся драть спинку кровати. Но зашипел, стоило первым утренним лучам скользнуть по его призрачной шерсти, видимо, не очень-то приветствуя солнечный свет. Он рассыпался туманом и объявился у кресла, сверкая в тени яркими глазами.

— Ты всю ночь говорила во сне, — укорила Ивон, лениво потягиваясь и зевая совсем не подобающим для благовоспитанной каэли образом.

— И что же я говорила? — спросила Ванда скорее машинально, чем из любопытства.

Она смогла встать с кровати, чувствуя себя при этом полуразложившимся зомби. Кое-как добрела до шкафа и рискнула глянуть в зеркало. Явно неудачно поднятое неизвестным некромантом существо смотрело на нее скептически, щурясь не хуже Зиля. Оставалось зашипеть и начать корчиться под лучами солнца. Синяки под глазами стали потрясающе яркими, делая лицо еще более бледным. Волосы всклокоченные, будто ночью не спала, а нарочно спутывала пряди.

Что ж, новый день настал. Но горечь прожитого, вчерашнего, никуда не делась. Душа саднила, но Ванда внутренне собралась, не позволяя прокручивать в голове недавние события. Она должна думать только о том, что предстоит. Только об учебе. И погрузится в нее полностью, лишь бы не возвращаться мыслями к горькой правде.

— У тебя есть какой-нибудь артефакт, — так и не дождавшись от подруги ответа на вопрос, повернулась к ней Ванда, — чтобы немного оживить вот это?

Она обвела пальцем свое сонное лицо. Ивон поморщилась, глядя на нее и покачала головой.

— Боюсь, что я еще не настолько сильна… Тебе лучше обратиться с этим вопросом к Шагриму.

— Вот уж нет, — отмахнулась Ванда, и даже немного взбодрилась. — Холодный душ вполне подойдет. А ты даже не смей думать, чтобы отправиться за мной!

Она пристально поглядела на марага, нервно забившего хвостом по полу. Дух склонил голову набок и его глаза сделались огромными.

— Я не поддамся на это. Ты ведь понимаешь?

Сила тлела в ее груди малой искрой, пытаясь вспыхнуть и разлиться привычным теплом по крови. Но пока была слишком слаба. Радовало лишь, что сегодня предстояла только теория. Приведя себя в порядок, Ванда надела новую форму и тщательно заплела косу. Она прихватила пару нужных книг, добавив к стопке и одну из найденных в ящике Лейтона тетрадей. Ту самую, в которой отыскала старые записи о сочетании основных рунных линеек. Были там пометки и о вариациях составления собственных линеек, написанных таинственным Р. Д. Эти записи могут стать весьма полезным дополнением к тому, что удастся записать на лекциях достопочтенного каэля Торина Морруса, преподающего у них рунологию.

В корпус боевого факультета сегодня лететь не придется. Они с Ивон будут часто пересекаться в основном замке Арда. Эта мысль согревала. Подруга улыбнулась ей, завидно походя на воздушное румяное облако в своих бело-голубых одеждах. Но Ванда чувствовала напряжение, которое Ивон тщательно пыталась скрыть.