– Вера Михайловна, – послышалось со всех сторон, стоило мне открыть дверь и войти в украшенный бумажными цветами и разноцветными лентами зал. – Здравствуйте.

Я любила всех этих детей, настолько же сильно, насколько у меня было не растрачено материнство. Была бы моя воля и нормальный, уравновешенный муж, забрала бы половину себе, но… В моей жизни всегда было «но». В такой семье растить детей было настоящим преступлением.

– Заканчивайте и пойдём пить чай, – обняла всех малышей и поприветствовала рукопожатием подростков.

Дети послушно прогнали праздничную программу, стараясь намного больше, чем без меня, а потом с восторженными криками побежали в столовую, кроме Машеньки, шестилетней девочкой с тонкими косичками и такими же тонкими ручками. Моя дочь могла бы быть такой же.

– Тётя Вера, – забралась Маша на мои руки и обхватила ладошками лицо, доверчиво заглядывая в глаза. – А когда за мной придёт мама?

В груди закололо от боли, зарытой уже много лет глубоко внутри, и в горле сдавило от горького кома, жаждущего прорыва слёзного потока. Сдержалась, наткнувшись на чёрный взгляд Юры, придерживающего для меня дверь и наблюдающего, как там, в машине.

– Обязательно придёт, – прошептала, прижимая к себе худенькое тельце. – Подожди ещё немного.

7. Глава 6

Любовь

Утром заставила привести себя в порядок и собраться в институт. Знала, сколько нервов стоило Надюше выбить для меня это право, поэтому плюнуть и страдать в спальне не смогла позволить. Ночи на слёзы не хватило, но сессия, зачёты и экзамены требовали выжать последние силы и закончить учебный год.

Завтрак не влез, а от вчерашнего кофе до сих пор мутило. Мельком увидела отца, прошедшего мимо кухни и свернувшего к входной двери. Там его уже ждал автомобиль, утренние новости на планшете и стакан крепкого кофе. Последний раз мы сидели за общим семейным столом, когда была жива мама. Показушные ужины для партнёров, конечно, были, но, чтобы просто так, на кухне, за барной стойкой, разговаривая ни о чём, мыча от хорошо прожаренного мяса или наматывая на вилку пасту… Всё это было не про нашу семью.

Мой телефон пискнул сообщением. Бросилась к нему, грешным делом думая, что о себе дал знать Серёжа. Разочарованием полоснуло в груди. Не он. Всего лишь водитель, сообщающий о готовности ехать. Папа всегда ратовал за безопасность дочерей, снабдив меня машиной и личной охраной, хотя, скорее всего, он просто приставил ко мне надсмотрщиков, следящих, чтобы никто не умыкнул его породистую лошадку. Надя выбила себе и эту поблажку, так что за свои передвижения она отвечала сама.

– Во сколько вас забрать из института? – поинтересовался Вадим, тормозя перед воротами и отстёгивая ремень безопасности, чтобы выйти и открыть мне дверь.

– В четыре, – не стала его ждать, устало вываливаясь из салона.

– Сегодня заканчиваете раньше? – удивлённо выкрикнул в окно.

Раньше. Сегодня меня никто не ждёт. Да и завтра, и через неделю. Это с Серёжей я освобождалась в восемь или около девяти, прикрываясь загруженностью в институте. Это с ним мне обязательно надо было посидеть в библиотеке, подготовиться к выдуманной презентации, пересдать нескончаемые хвосты.

Ничего не ответила Вадиму, махнула рукой и пошаркала к крыльцу, где меня уже ждала Маринка, заприметившая подъезжающий автомобиль. С ней я познакомилась при подаче документов, когда мы на коленках заполняли договор, состоящий из десятка страниц, испещрённых мелким шрифтом. Маринка шутила, что в кредитных договорах шрифт и то крупнее, а я смеялась, склоняясь низко над бумагами и совсем не втыкая, о чём она говорит. Какие кредиты? Мне с ними сталкиваться не приходилось.