И вообще, что это только что было? Димка… согласился? Вот так просто? Без лишних разговоров, споров и возмущений? Без попыток выиграть парочку бонусов или поблажек?

Ей стоило бы радоваться, но, как и всегда после очередной «сделки» с Дериглазовым, было… паршиво. До дурноты отвратительно. Словно глубоко внутри она разрывалась на себя прошлую, давно забытую, которая мечтала броситься следом и предъявить тысячу ультиматумов, почему Димка – её Димка – не имеет права уходить вот так, легко согласившись; и себя новую, привычную и постоянную. Ту девушку, что понимала: по отдельности им будет лучше. У неё не будет поводов нервничать лишний раз, переживать о том, что она делает, как выглядит, не будет болеть сердце, а в голову закрадываться глупые мысли. У Димы же… у него будет полноценная, насыщенная, яркая жизнь, как у любого нормального парня.

У неё ведь уже почти получилось в прошлый раз обрубить все связи, избавить Дериглазова от Монстра.

Вера ещё раз глубоко вздохнула, торопливо развернулась и устремилась к двери своей квартиры. Ни матери, ни отца дома быть не должно – они с весны и до конца сентября, а порой и октября появлялись только на работе и в дачном посёлке, так что квартира была в полном распоряжении Веры. Однако дверь внезапно оказалась заперта всего на один замок. Верхний.

– Мам? – с опаской протянула Вероцкая, открывая дверь и заходя в коридор. – Это ты? Что-то на работе случилось?

Но квартира встретила её абсолютной тишиной. Ни шороха, ни звука. Странно, она точно помнила, что с утра закрывала оба замка…

В приступе паранойи Вера на всякий случай обошла всю квартиру, заглянула даже на балкон, но ничего не изменилось, даже если в доме кто-то был в её отсутствие. Все вещи стояли по своим местам, пыль лежала на всех поверхностях, с которых она последние две недели не удосуживалась её вытирать, и даже недоработанный карандашный набросок, который Вера кинула на кухонном столе, печально лежал на уголке, напоминая, что заказ срочный и послезавтра его уже стоит сдать.

Зато беспокойство о чём-то отстранённом частично выветрило мысли о Дериглазове, их неожиданной встрече и не менее странном продолжении дня. Вероцкая швырнула сумку с тетрадями на пол в коридоре, следом полетела лёгкая ветровка, а последней – уже в комнате – с ковром повстречалась водолазка. Потом приберётся! Сейчас Вере хотелось с мученическим стоном упасть на кровать, закутаться в одеяло и пролежать так, гусеничкой, пару часов, отходя от потрясений этого дня.

А ведь она отсидела в вузе всего две пары из пяти! Стоило один раз выбраться из дома, и произошло столько всего, что хватит на пару лет. Почему в офисе «Сокола» она уже третий год спокойно сидит администратором, а вуз всего за сутки превратился в дурдом? Причина в том, что матушкины мальчики обучены быть безупречно вежливыми и нелюбопытными (ну, кроме парочки, которая всегда была занозой в заднице) или в чём-то другом? Почему Вере даже сейчас казалось, что виной всему Дериглазов?

А кто, если не он? Только в его компании Вероцкая чувствовала себя настолько отвратительно неуютно. А что Димка? «Знакомиться, подкатывать и приглашать на свидание?» Ну-ну, конечно! Неужели он действительно со всеми новенькими так? Подкатывает? В груди зашевелился червячок-собственник, которого Вера упрямо попыталась задавить. Она для того и отталкивает Диму, чтобы у него была собственная жизнь. Нормальная. Нечего ревновать!

Она раздражённо выдохнула, скинула джинсы, оставшись в одном белье, и принялась заплетать волосы в косу, да так и застыла перед огромным зеркалом, занимающим целый сегмент дверцы шкафа-купе. Обычно Вероцкая его всегда прятала, но на этот раз… то ли в квартире действительно кто-то побывал, пока её не было, то ли утром Вера так торопилась, что сама забыла спрятать зеркало за соседней дверцей. И теперь замерла, не в силах отвести взгляд от собственного отражения.