– Моя машина! – завопил ирландец и с трудом помчался к выходу, но замер, как только услышал объявление по громкой связи.

– Всему экипажу пройти на шлюпочную палубу! Я повторяю, всему экипажу пройти на шлюпочную палубу. Капитан говорит!

Затем раздался звук брошенной трубки, и наступила оглушительная тишина, чтобы всего через секунду её разорвал безжалостный удар волны о борт.

– Только экипажу? – забеспокоился Карелин, хватаясь за сердце и одновременно за край уезжающего стола.

Последние недели хорошо попили у Антона крови. Говорил же ему Денис – ну не гранатового сока, так винца. Но детектив не слушал, и вот результат.

Старший механик, выразив лицом страшную муку, всё-таки решился на отважный шаг и прокричал:

– Идёмте со мной, сэры!

Прокрутив запорную рукоять, Гудмен вышел навстречу шторму. Волны клокотали под бортом, ветер свистел со страшной силой. Усиленно прикрываясь руками, за старшим механиком проползли детективы. Самый крупный пароход на всём атлантическом побережье болтало как щепку, и не привыкшие к стихии джентльмены судорожно хватались руками за всё подряд, пока наконец не обвились пальцами вокруг металлических перил фальшборта.

Ситуацию это не спасло, но хотя бы уменьшился риск быть выброшенными за борт. Только если руки не соскользнут, конечно.

– Сэр, что за чёрт? – лаконично поинтересовался Дэннис, глядя вперёд.

– Матерь божья, – только и сказал Гудмен.

Вгрызаясь в неспокойные воды, болтаясь как щепка на ветру, подскакивая каретой на ухабах, передняя половина корпуса трепыхалась, что называется, на одних соплях. Будто её хотели отпилить гигантскими зубцами, но остановились у самой цели.

– Это… – старший механик тревожно сглотнул, когда очередная порция солёных брызг попала ему в рот. – Скорее, к шлюпкам!

Покачиваясь в такт разломанному пароходу, Гудмен ринулся к ближайшему трапу и отпер тяжёлую решётку, которая всё это время преграждала друзьям путь на палубы премиум-класса. Антон и Денис скользнули через проём и, не заметив, что старший механик по привычке защёлкнул замок, продолжили неуклюжий бег, пока перед ними не оказалась последняя шлюпка, в которую пытался уместиться весь экипаж.

Матросы, мотористы, офицеры – все по очереди занимали места в не очень просторной лодке. Процессию замыкал капитан. Ему полагается оставлять судно последним.

Но только если все пассажиры уже спаслись.

– Они отдали остальные шлюпки! – закричал Денис. – Их было больше, Антон. Я же помню.

Карелин опустил голову и увидел то, чего никак не мог ожидать. Люди. Много людей с нижних палуб ломились в двери, но те были заперты. Люди отчаянно тянули руки через перила. Люди пытались изловчиться и залезть наверх по переборкам, но самые крепкие моряки сталкивали их обратно, к плебейским отсекам надстройки.

– Что это значит, Гудмен? – прокричал бородатый командир, увидев детективов. – Вы что, не помните мой приказ?

– Ась? – переспросил глухой на одно ухо стармех.

– А ну полезай в шлюпку, – гаркнул капитан, схватив ирландца за шиворот. – Полезай, старая бестолочь!

После смачного пинка под зад старший механик всё-таки оказался в лодке. Он только развёл руками и прокричал: «Простите! У меня жена и дети!»

– Что касается вас, джентльмены, – процедил капитан, нервно облизнувшись, – счастливо оставаться. Малкольм, что встал? Был приказ оставить судно.

– Нет! – внезапно выпалил офицер розовые щёчки, едва не потеряв равновесие от очередного толчка волны.

– О, господи! Да мне плевать, делай, что хочешь! Экипаж, все на борт!

Матросы тут же перестали бить пассажиров и напялили свои спасательные жилеты, чтобы уже поскорее занять места в шлюпке. Им не мог помешать даже молодой офицер со своими попытками отпереть проклятую решётку, которая не пускала пассажиров наружу.