–Вера, идём нам нужно поговорить.

Кинув картофелину в чашку, подняла голову на Матушку настоятельницу.

–В чём дело?

–Идём в мой кабинет, там нам не помешают.

С тяжёлым сердцем поднялась с табуретки и пошла следом за настоятельницей.

Пришло моё время покинуть эти стены. Когда я пришла матушка видела моё отчаяние и позволила остаться, но я так и решила для себя кем стану, и это стало решающим фактором.

Я не знала куда мне идти, у меня нет ничего и никого за этими стенами. Нет, существовал один человек к которому я могла обратиться, но я не могла взглянуть ему в глаза после того через что прошла.

Настоятельна закрыла за нами дверь кабинета, указав мне рукой на стул. Выдохнув я присела, положив руки на колени, нервно затеребив край фартука.

–Вера, – Начала матушка, присев за стол, – Ты пришла просить помощи. Но прошло достаточно времени, а ты так и не решила какую хочешь прожить жизнь. Эти стены не для тебя, в тебе горит огонь, и мы не в силах тебе помочь.

–А что для меня? – С горечью поинтересовалась я, – Опять панель, богатый папенька, который будет издеваться надо мной пока я не надоем ему. Пока я была молода, они платили хорошо, сейчас мне почти тридцать, и я уже рухлядь, и моё место в борделе.

Настоятельница печально покачала головой, вполне возможно соболезнуя мне, или осуждая, они ведь никогда не скажут правду.

–Но и здесь ты не можешь оставаться в том статусе, в котором сейчас. Ты не веришь ни во что…

–Знаете? Вы правы! Не могу! Нет сил больше лгать себе, вам, окружающим. Я шлюха, родилась ею, и подохну. Так что пожалуй, пойду я, и не стану вас обременять.

–Подожди, вот… – Матушка открыла ящик стола, достав конверт, положила его передо мной. – Здесь деньги. Возьми их, этого хватит на первое время.

Мне стало невыносимо жаль, что я не встретила её много лет назад, возможно всего этого и не случилось, и у меня появился шанс на спасение.

–Я верну, обещаю. Спасибо вам за всё. Как только встану на ноги, вернусь и всё отдам.

–Не беспокойся, – Матушка кивнула, придвинув мне конверт.

Осторожно взяв его, я в последний раз взглянула в её доброе лицо, и поспешила покинуть кабинет, понимая что могу разреветься у неё на глазах.

Пришёл день которого я так боялась. Мне придётся вернутся в тот мир, который не пощадил меня.

Вернувшись в келью, я постояла несколько минут в нерешительности и наконец осознав, что мне и брать нечего, развернулась, сорвав на ходу платок с головы пошла прочь из этих монастырских стен.

****

Просидеть три года в стенах монастыря, оказалось непросто.

Первое что я сделала добравшись до города: купила одежду, скинув с себя длинное бесформенное платье, переоделась в джинсы, футболку, и кеды. Затем пошла в кафе, съела огромный гамбургер. Да, что ни говори, но этот мир манил своими прелестями. Мне хватило времени на передышку, но злость что копилась в моей душе так и осталась со мной.

Я не верила что смогу жить нормальной жизнью, а может я просто не пробовала, и потому решила рискнуть. Первое что я должна сделать найти жильё, снимать накладно, и потому один из вариантов найти работу в хостеле. Матушка Настоятельница написала мне рекомендательное письмо, вложив его в конверт с деньгами. Хорошая вещь для начала новой жизни, репутация благочестивой девушки. Судя по письму, я прожила в монастыре не три года, а шесть лет, и снова плюс в мою карму.

Купив газету в магазинчике решила присесть в парке, просмотреть объявления, и думать что делать дальше.

Семь лет я была вещью, для определённого человека. Мой путь начался в одном из отелей этого огромного города. Я встретила его в одном из ресторанов, он оплатил мой счёт, и после продолжал их оплачивать на протяжении семи лет. Это был сущий ад. Он приходил когда хотел, брал что хотел, дарил меня на временное пользование кому хотел, и бил когда ему очень этого хотелось. Потом монастырь, и вот я вернулась, и до ужаса боялась встретится с ним. Город огромный, шансы пересечься мизерные, к тому же я не планировала работать в дорогих ресторанах, отелях, магазинах, тем самым исключив возможность встречи до нулевой отметки. Хостел моё спасение, это и жильё, и работа, и возможность существовать, не привлекая к себе особого внимания.