От её «какой бы ни был» меня всю передергивает, и спина каменеет. На языке крутится едкий ответ, но я лишь до ломоты сдвигаю брови на переносице и приступаю к следующему разводу.

Мама просто обижена на отца сегодня, просто обижена... Она же далеко не всегда такая. И умом я понимаю, почему её так разрывает. Хочется ей выговориться - пусть говорит...

- А ты! - не унимается мама, заводя саму себя, - Ходишь ей, в глаза заглядываешь, будто лучшая подружка она тебе! Шлюшка папашки твоего! Хороша подруга, да!

- Мам, хватит, - не выдержав уже цежу сквозь сцепленные зубы.

- Что хватит-то? Я не правду что ли говорю?!

- У нее с отцом давно ничего нет. И она мать Гоши. Что мне делать прикажешь?!

- Ой, ты веришь в этот бред, что нет? Такая ты у меня наивная, - воинственно подбоченивается мать, говоря нараспев с издевкой.

- Верю! И тебе бы стоило, - намеренно отвечаю тихо, чтобы сбавила обороты, и отворачиваюсь.

Колотит слегка. Вывела меня все-таки из себя. Желание демонстративно кинуть тряпку в ведро и уйти с кухни становится непереносимым.

- Да ты у нас всем мужикам веришь! Жизнь же не учит, - не унимается мать, - Что отцу своему - предателю, что немцу этому, который тебя чуть не засудил, что Льву, что нужна ему была не только поахаться по кустам, пока больше никто не дает!

- Хватит! - вскакиваю с колен так резко, что переворачиваю ведро, мутная вода стремительно пачкает пол.

Мама охает, а я отупело смотрю на грязную лужу, подступающую к босым ногам.

- Аккуратней же надо, дочка, ну! - мама суетится, начиная убирать, становится передо мной на корточки.

В голове гудит. Меня вдруг такой обидой накрывает.

- Лучше бы я с отцом и Гошкой поехала, чем торчала тут с тобой, - тихо бормочу, но она слышит, конечно.

И я специально, да! Мне больно от её слов и ей пусть тоже от моих больно будет, у нас теперь баланс. Равновесие...

Вижу, как деревенеет мамина спина, как она застывает с тряпкой. И в какой-то миг даже жалею, что это сказала, но это только миг...Меня тоже несет. Пульс долбит в ушах. Все-таки мы похожи, наверно. Я ведь её дочка.

- Так езжай, - сипит мать, поднимая на меня колючий взгляд, - Езжай, оставьте меня тут дом вам отмывать, пока вы по магазинам с другой семьей гуляете...

- И поеду, - рычу.

- Вперёд, - отмахивается от меня мама.

А мне так больно! Я даже объяснить не могу, но щемит внутри так...

Отхожу от неё, хватаюсь за телефон, набираю отца.

- Пап, ты не уехал ещё в Кисловодск? - ладони влажные, трясутся.

- Нет пока, у Гошиного дома стою, жду, когда соберется, - отзывается отец.

- И меня подождите, я с вами.

- Да? - папа радуется. Он всегда очень радуется, когда я общаюсь с единокровным братом. Хочет, чтобы мы ощущали себя настоящими родственниками, - Гуль, да не надо идти. Ты дома? Мы сейчас подъедем, как раз по пути.

- Хорошо, - сбрасываю вызов, кидаю последний взгляд на будто окаменевшую мать и ухожу к себе в комнату собираться.

***

Эмоционально я выжата полностью, и мой внешний вид отлично это отражает. Я не стала краситься, наряжаться, даже причёсываться. Надела обычный бирюзовый спортивный костюм с кенгуру, перевязала гульку на макушке повыше, не особо следя за получающимися петухами, нацепила кроссовки и юркнула на заднее сидение папиного джипа, стоило ему притормозить у наших ворот.

- С матерью поругалась что ли? – ловит мой взгляд папа в зеркале заднего вида.

Кошусь на Гошку, сидящего на переднем пассажирском. Не хочу обсуждать маму при нем.

- Всё хорошо, просто развеяться решила, - бормочу, забиваясь в дальний угол дивана и отворачиваясь к окну.