Баженов повернулся к Ане, лучезарно улыбаясь и собираясь что-то сказать, но не успел. В локоть ему вцепился топтавшийся рядышком Дарченко и повлек Баженова к двери, размахивая свободной рукой в такт словам:
– Александр Юрьевич, вы очень правильно сказали про традиции и новое. Мы нашим творческим союзом всегда пытаемся сочетать, потому смело готовы побороться за место на страницах…
Очередной взмах Дарченко снес стопку газет, возвышавшуюся у входа. Колоды слежавшихся листов посыпались на пол, цепляя и обрушивая соседние стопки, и разъехались по всему полу. Дарченко растерянно осмотрелся и поспешно сказал:
– Простите, бога ради, я соберу.
Баженову пришлось удерживать его от немедленного приседания.
– Ой, ну что вы! Помоложе есть специалисты, им и карты в руки. Э-э, вот вы, наведете ведь порядок?
Он смотрел на Аню, улыбаясь. Наташа незаметно вздохнула и пообещала:
– Наведем. В четыре руки быстрее.
Она присела и смела газеты в первую стопку. Баженов сказал:
– Нет-нет, Наталь Викторна, вы со мной, пожалуйста, пару моментов обсудить надо.
Наташа, не без труда поднявшись, водрузила собранную макулатуру поверх кипы и посмотрела на Аню, пожав плечами. Та кивнула.
Баженов улыбнулся ей еще лучезарнее.
– Спасибо, э-э…
– Аня Маркова, – отчеканила Наташа.
– Спасибо, Анечка. Дневи злоба, увы.
Баженов с Наташей вышли. Следом поспешил Дарченко, напоследок смеривший Аню победным взглядом.
Ни чай носить, ни убираться – ни в жизнь, подумала Аня тоскливо, присела и начала скучивать бумажный хлам.
Глава третья
Релиз не давался. Не было в нем смысла (как и во всём остальном).
Леночка давно ушла. Постылый кабинет звенел пустой заброшенностью, коридор и бывший секретариат, спешно переименованный в конференц-зал, кажется, тоже. Голоса́ оттуда больше не доносились.
Паша набрал очередную фразу, стер ее и отправился к Наташе.
Он постучал, дернул ручку, огляделся и прошел к конференц-залу, заглянув по ходу в пару приоткрытых дверей, за которыми высились баррикады бумаг и старой мебели.
За дверью конференц-зала было повеселее: среди разбросанных газет гусиным шагом перемещалась, пыхтя и хмурясь, Аня. Паша не сдержал злорадной улыбки, устыдился этого и дернулся помочь, но услышал цокот каблуков в дальнем конце коридора. От лестницы к своему кабинету шла Наташа. Паша поспешил ей навстречу.
– Наташ, отвлеку на секунду?
– Топал-Паша́, потом, может? – утомленно сказала Наташа. – Занята очень.
– Да я быстро.
Наташа, вздохнув, отперла дверь, виновато глянула в сторону конференц-зала и вошла в кабинет. Паша устремился за ней, не заметив, конечно, что вслед ему смотрит застывшая в позе лягушки Аня. Она чихнула, потерла нос запястьем и вернулась к работе с удвоенной злой энергией.
Наташа прошла к столу, уселась в некотором отдалении от него и указала на ободранный стул.
– Садись.
– Да не, я так, – сказал Паша, переминаясь у входа.
– Хорошо, только давай быстрей. Правда – времени нет совсем.
– Ага. Наташ, короче, я к вам хочу. В «Пламя», в смысле.
– В штат? – деловито уточнила Наташа.
Паша обрадовался и испугался:
– Да. Нет. Как-нибудь. Писать, короче, для вас.
– В штат не получится, – отрезала Наташа. – Штата тупо нет. Я да Анька вот теперь, всё. А писать – Полли, это без мазы. Гонораров нет, а если будут, то копье совсем.
– Я понимаю. Готов. Мне по приколу.
– По приколу, – повторила Наташа безнадежно. – Пабло, родной, ты полстранички рекламы из себя неделю давил, как Чехов раба, да так и не справился… Чего же по приколу натворишь? Очнись, пожалуйста.
– Понял, – сказал Паша. – Ладно.