Второй раз за минуту с размаху впечатываюсь в кирпич, только теперь спиной. Позвоночник саднит от удара, но я не успеваю это прочувствовать, так как в грудь уже впечатывается торс этого двухметрового придурка, да еще с такой силой, будто он мечтает оставить меня на стене в виде прилипшей бесформенной кляксы.

- Сучка, - сбитое жаркое дыхание касается моего лба.

Над макушкой в стену упирается мужская рука.

Глаз не поднимаю - упираюсь взглядом в дернувшийся на слове "сучка" кадык Артёма. Чувствую, как зло меня сверлит, разглядывая с высоты своего роста.

- Ты сам виноват, - нервно выдыхаю и просовываю ладони между нашими слипшимися телами в попытке оттолкнуть, - Пусти!

- Этому телефону всего неделя! - рычит глухо мне в макушку, будто не слыша и не замечая моих попыток высвободиться.

- Вот и снимал бы на него что-нибудь про себя! - пищу, распаляясь, потому что потихоньку меня начинает охватывать паника.

Он слишком сильный и большой. И слишком близко!

Я зажата между ним и стеной так, что, кажется, подожму ноги и останусь висеть. Вдохнуть нормально не получается. Бешеные удары сердца смешиваются с его пульсом, и я уже не понимаю, чей мотор так дико стучит.

От его близости мне душно, словно в бане, и, кажется, что...

Нет, мне не кажется...

Черт, за этот вечер это уже второй член, пытающийся протаранить мою одежду на животе!

И, если от подобной реакции на меня Наумова я была в диком восторге, то сейчас в голове крутятся все выпуски "Дежурной части" одновременно!

- Знаешь, Цветочек, за айфоны принято сосать, - поддевает Артём пальцем мой подбородок.

Встречаемся взглядами, и его настолько рассерженный и одновременно похабный, что мне становится смешно. Это истерика, наверно...

- Я рада, что ты знаешь, как заработать на ещё один, - сдавленно хихикаю.

И тут же жмурюсь, испугавшись собственной дерзости. Боже, что я несу, он меня прибьёт!

Но, вместо ругани, с удивлением слышу, как после мучительной паузы, этот громила начинает ржать. Причем так тихо и бархатно, будто кот урчит, когда ему пузо чешут. Вся грудная клетка Артёма заходится вибрацией, передающейся мне щекочущей дрожью.

Медленно открываю глаза и непонимающе смотрю на него.

- Ты отбитая, да? Я понял, - улыбается в ответ нахально, убирая прядку волос мне за ухо.

Отдергиваю голову, но он только и вовсе перехватывает мой затылок, не давая увернуться.

- Впрочем, так даже лучше, - тёмные глаза путешествуют по моему лицу и тормозят на губах, - Ну что, Алиса, как будем проблему решать? Подстава в поезде, запись, айфон, моральное оскорбление...Итак четыре пункта.

- Какое ещё оскорбление? - выгибаю бровь, страдая от слишком интимного поглаживания моей шеи.

Про член, по ощущениям уже просверливший мне второй пупок, я вообще молчу. Почти привыкла...

- Хуесосом меня назвала, - вкрадчиво напоминает.

- Записи больше нет, а айфон я тебе куплю, замяли? - нервно облизываю губы, думая, что глаза ведь у Артёма не совсем карие, а золотистые какие-то, ореховые.

В тусклом свете одинокой лампы сложно разглядеть...

- Запись есть, я ее себе на почту сразу перекинул, будто чувствовал, - сообщает Артём, и его рука от затылка переходит к моей ключице.

- Хватит меня лапать! - тут уже возмущаюсь.

Фыркает, сверкнув глазами, убирает ладонь и демонстративно упирается обеими руками в стену у меня над головой. И это кажется чем-то ещё более интимным, потому что все его тело вжимается в моё, а концентрированный мужской запах становится ощутимей.

- Врёшь, что перекинул, - бормочу.

- Пошли ко мне в палатку - покажу, - подмигивает.