Да, этот человек меня реально пугал.

Он усмехнулся и вдруг сказал:  

— Пойдёмте, у вас будет ровно пять минут, чтобы изложить суть своего вопроса, который касается, как вы сказали, жизни и смерти, и почему-то, меня.

Нервно сглотнула и облегчённо кивнула.

«Ну вот, первый этап пройден — я попала к нему на приём. Осталась самая-самая малость, можно сказать, так ерунда — рассказать Севастьянову, что он отец Дианы и попросить у него денежной поддержки для операции моей малышки».                                                                                                      

* * *

Его кабинет оказался таким же стильным и роскошным, как и весь его офис.

Диане уже откровенно надоело сидеть у меня на руках, и она захныкала, пытаясь, наконец, получить свободу.

— Простите, — улыбнулась ему извиняюще. — Диана очень подвижный ребёнок и не любит долго сидеть на руках.

— Тогда отпустите её, — небрежным тоном сказал мужчина.

— Ну-у-у… — оглядела его интерьер.

Диана уже вовсю плакала, кулачками упиралась мне в грудь и сучила ножками.

Вздохнула и отпустила её на пол, достала из сумки её любимые игрушки и она тут же прекратила плакать.

Малышка просто устала, после этой встречи нам обязательно нужно покушать и лечь спать.

Севастьянов указал мне на кресло. Я села на самый краешек, и всё время следила за своей девочкой. Пока всё было в порядке – Диана никуда не уползала, а играла со своими игрушками.

— У меня не так много свободного времени… Наталья, — кажется, Севастьянов терял терпение.

— Да, конечно. Простите, — пролепетала я и, облизнув губы, набравшись храбрости, начала говорить: — Причина, которая вынудила меня к вам прийти, непростая — это Диана. Ей всего год, но она уже серьёзно больна. Моей малышке нужна срочная трансплантация почки. Подходящая почка есть, но только в платной клинике и стоит орган и сама операция сумасшедших денег, которых у меня нет и взять мне их совершенно негде и я…

— Вы что, заявились ко мне, чтобы попросить у меня денег для своего ребёнка? Вы издеваетесь? Я же вам сказал, что у меня есть фонд, который помогает, таким, как вы! — его слова так и сочились ядом и презрением.

Он резко поднялся с кресла и кивнул мне на дверь.

— Уходите, Наталья. И немедленно, либо вас и вашего больного ребёнка выведет охрана.

«Ну и козёл!!!»                 

Я тоже вскочила с кресла, прижимая к груди объёмную сумку с вещами для Дианы.

— Вы не дослушали меня! Это ещё не всё! Диана, она моя племянница! Моя сестра сказала, что вы и она…

— Я же сказал вам — убирайтесь… — процедил он.

И тут меня словно прорвало. Гнев и страх, поселившиеся у меня в груди, выплеснулись, наконец, наружу, и обрушились на этого бессердечного монстра!

— Диана — ваша дочь! — воскликнула я. — И вы, как отец, должны ей помочь! Моя сестра была с вами и забеременела! Она приходила к вам, но вы её прогнали! Я бы никогда, слышите, никогда бы к вам не пришла, если бы не беда, что случилась с нами!

Севастьянов, неожиданно, захохотал. Отсмеявшись, посмотрел на меня, как на безумную. Его улыбка сошла на нет и её место заняла холодная и жестокая маска беспринципного мерзавца.

— Последнее предупреждение — пошла вон, иначе я подам на тебя в суд. Истеричка.